опутанные корнями кувшинок. Четыре каменные емкости, четыре человека. Они были как живые, их тела не тронул тлен.

— Чертовщина, — Настя обошла одну емкость, другую, третью. Четвертая, дальняя, у земляной стены, заросла самыми крупными цветами. Корни в толще воды расстелились ковром, окончательно скрыв человека. Выглядывали только его пальцы и кончик носа.

Девушка почувствовала тошноту. В воздухе витал насыщенный цветочный аромат, точно в оранжерее. Она судорожно вздохнула, втянула пряный воздух, и ее качнуло. Едва не споткнувшись, она схватилась за бордюр ванной. Рука мягко погрузилась в каменную твердь, словно в пластилиновую массу. Настя вскрикнула и отскочила.

По другую сторону стены прошел звук. Девушка прислушалась. Отбежала к другой стене и замерла. Ее знак по-прежнему висел над головой, а слово было готово сорваться с языка. Но Настя ждала…

И все же пропустила появление старухи. Ее сухонькая фигура мазнула у стены, точно кадр немого кино. Секунду назад ее не было, и вот она здесь, чуть сгорбленная, седая, с пучком на голове, в темном платье и смешном фартуке в яркую клетку.

Старуха бросила пытливый взгляд вокруг и склонилась над каменой ванной. Одобрительно хмыкнула. Осторожно раздвинула тяжелые лепестки цветка. Что-то достала из кармашка. Это был шприц. Старуха убрала иглу и окунула толстый наконечник в чашу кувшинки.

— Нектар силы, моей силы, — пробормотала она дрожащими губами. Подняла руку. Шприц был на четверть заполнен матовой, чуть голубоватой жидкостью.

Старуха обошла все емкости, ее руки бережно гладили лепестки, ловко собирали урожай, губы приговаривали ласковые слова.

— Чудовище, — громко сказала Настя. Ее пробивала дрожь. — Я тебя найду.

Старуха закупорила иглой полный шприц, аккуратно опустила его в карман и вытащила новый. Но вдруг вскинула голову. Настя нахмурилась, эта ведьма не могла ее почувствовать.

Откуда-то раздались глухие шаги, кто-то крикнул, а потом отчетливо произнес — Василиса.

— Явился, — на лице старухи отразилось презрение. Она спрятала шприц и торопливо протопала между ванн, к тому месту, откуда появилась. И опять Настя не заметила — как она это сделала. Старуха просто смазалась одним росчерком.

— Значит, Василиса, — прошептала девушка. Огляделась. А потом произнесла слово.

Ее закрутило штопором и выдернуло из чужого пространства. Девушка приподнялась на локте, села на диван. В ладони по-прежнему был зажат маленький пакетик, тот самый, что оставил байкер Николай. Да, магический след, как надежная авиакомпания, доставил ее по точному адресу.

Василиса. Она до мельчайших подробностей запомнила ее облик. Пещера — загадка. Ведьма не гафия. Настя чувствовала это. Скорее, старуха умело заколдовала реальное пространство, наполнив его сильным магическим флером, удерживая таким образом от любопытных. Кости — элемент в двух плоскостях. Настя подумала, что ей еще придется подумать — как такое можно было сотворить.

Но было кое-что еще. Голос человека, звавший старуху. У девушки не было стопроцентной уверенности, но девяносто девять из них ей подсказывали, что это был голос Владлена.

Глава 23

Прогулочный корабль тихо покачивало, пассажиры всё прибывали, рассаживались по местам, или поднимались на верхнюю палубу.

— Скоро уже? — Спросил Сашка, Янка посмотрела на время.

— Еще пара минут. А ты чего сегодня грустный?

— Нормальный.

— Не выспался?

— Ага.

— Не ври, я же вижу.

Сашка поморщил нос. Помолчал, оглядываясь.

— У Олега родители через неделю приезжают. Неловко уже как-то, почти месяц торчу у него.

Девчонка вздохнула.

— Ну и что? Сань, не забивай себе голову, на улице не останешься.

— А где я останусь?

— Перестань, тебя никто не выгонит. Если что, я с папкой поговорю или Лиза своего обработает.

— И что? Опять на месяц? Ян, давай, не будем, я в такой ситуации, что хоть топись.

— Фу-у, дурак! Сейчас щелбан заработаешь.

— Да, хоть два, если это решит проблему.

— Ну, хватит. Я собираюсь поговорить с отцом.

Сашка поднял голову, посмотрел на девчонку.

— О чем?

— Об опеке. Настя обещала помочь. Она юрист, знает, что и как.

В чреве корабля зашумел двигатель и тяжелый красавец, покачивая боками, тронулся по водной глади. Сашка молчал. Янка покосилась на него и увидела, как увлажнились его глаза.

— Потерпи, Сань, все наладится, только глупостей не делай.

— А он согласится?

Девчонка фыркнула.

— Еще бы. Тут другое главное, как избавиться от Владлена. Кстати…

Янка на секунду задумалась — говорить ли.

— Только не выдавай. Макс сказал, что Олег тоже хочет поговорить с родителями.

Сашка вскинул на нее глаза. И промолчал, опустив голову.

Впереди надвигалась махина моста-коромысла. Янка застыла. Это место не выходило из ее головы. Место силы. Великий секрет, принадлежавший только ей. С реки он выглядел еще массивней. Огромный, вселенский мост! Янка тихо хихикнула над собой. Впечатлительная стала.

Два прогулочных часа пролетели как чайки над рекой. Музыка, танцующая публика, проплывающие берега с лугами, окруженными островками леса и взгорьями.

— Надо будет еще повторить, — сказала она, когда корабль пришвартовался у речного вокзала. — Есть прогулки на целый день. Возьмем Лизу, пацанов, если они захотят.

Сашка кивнул. Он всю прогулку молчал, и Янка его не трогала.

— Про вахибея забыла, — сказал он наконец.

— Ну уж нет, выкинет какой-нибудь номер, — фыркнула Янка.

Девчонка проводила Сашку и потопала к себе домой. В квартире было тихо.

— Мурза, — окликнула Янка. — Понятно, гуляет.

Лизке звонить не стала — та с отцом уехала куда-то в область к родственникам. Макса родители запрягли на дачу. Янка открыла планшет, уставилась в него, но мысли были о другом.

— Да где же Мурза.

Они виделись перед прогулкой, и все. Уже скоро вечер. Так надолго он никогда не исчезал.

— Ладно, что с ним сделается, объявится.

Но он не появился, ни через два, ни через три часа. Отец пришел, как всегда поздно. Поужинал, посмотрел телевизор. После новостей они с Янкой обсудили цены на нефть и пикантный скандал одного модного режиссера.

Янка любила спорить с отцом на отвлеченные темы. Он приводил аргументы, а она запальчиво отвергала их, строя на песке фантастические легковесные версии каких-то событий. Но отец всегда относился к ее словам серьезно, и долго, дотошно разваливал ее версии, подкрепляя слова фактами.

Около двенадцати, отец задремал, под ее щебет, на новеньком диване, который они наконец-то купили. Девчонка укрыла его одеялом и потопала к себе в комнату.

Мурзы не было.

У Янки от страха засосало