Шрифт:
Закладка:
– Прости, потерпи. Почти все!
Он впился зубами в ткань, захватив и ту, что была у меня во рту, и вытянул все разом.
Я повернулась лицо вниз, вытирая слюни о колени его джинсов.
– Отдышись, откашляйся… не спеши.
– Что происходит? Кто эти люди?..
– Не знаю. Отец даст им что угодно.
– Это из-за токсина в нас?
– Ты про что?
– Результаты тестов тех, кто был на катере! Два человека заражены! Я и ты.
– Не я. У меня отрицательный результат. Я поэтому забил на совещаловку. Адвокат поехал без меня. А у тебя нашли?
– Да… но я была уверена, что ты тот второй… Что нас Полина отравила!
– И капитана тоже? Зачем? Она в принцесс никак не наиграется. Убивать людей ядом… Скорее на это решился бы твой Камиль. Странный он. Патологический лжец.
– Ну прям все как я люблю… Как ты попал в Нижний?
– В Нижний? – переспросил Макс. – Мы что, в Нижнем?
– Я к бабушке уехала. Господи, хорошо, что хорек у нее, а не дома взаперти.
– Я тут с ночи болтаюсь вообще-то. Сумел избавиться от кляпа, и один раз дали отлить.
– Мы на запад едем, – быстро оценила я направление. – Вон, щель у дверей. Я в отключке час. По солнцу можно сделать вывод, что машина идет на запад.
– А что на западе от Нижнего?
– Поселки, лес, деревни. И Москва. Она тоже на западе.
– Кажется, останавливаемся.
Минивэн ехал медленно. Судя по тряске, мы свернули. Дорога под колесами была теперь сплошь в выбоинах, слышался плеск луж и пахло хвоей.
– Еловый лес, – вдохнула я, – рельсы, слышишь? Коурково… там ближайшая железная дорога и хвойные леса. До него как раз час езды.
Нас трясло еще минут сорок.
– Тише, – закрыл меня плечом Максим, когда машина остановилась, – не провоцируй их.
Задние дверцы минивэна распахнулись, и мы увидели человека в черной балаклаве и камуфляжной одежде. Судя по его размерам – плечистый и высокий, – вступать с ним в бой в связанном состоянии нет никакого смысла. К тому же на поясе у него была кобура.
– На выход, – приказал он.
– Дай телефон, – не шевельнулся Максим, – я позвоню отцу, и он вышлет к вам вертолет бабла.
– На выход! – ударил плечистый рукоятью охотничьего ножа о кузов.
– На какой выход, дубина? Ноги связаны. Нам не встать!
– Тогда ползи. Еще одно слово, и я запихну вам не тряпки в пасть, а мячи. И не для пинг-понга, а теннисные, – гоготал он, – или баскетбольные!
– Как бы я тебе что не запихнул, урод! – огрызнулся Максим.
А сам меня просил не провоцировать.
– Эй, красотка! Твой парень впихнуть мне грозится! – заржал плечистый в маске, подтягивая ремень брюк.
– Тронешь. Ее. И. Ты. Труп.
– Дрон! – позвал плечистый, наверное, второго, того, что был за рулем (машина качнулась, слева хлопнула дверца). – Выноси этих! Если парень вякнет, огрей по зубам.
– Понял, Варяг.
– Вы, двое! – не прекращал Макс попыток договориться. – Хоть один волос упадет с ее головы… Хоть одна грубость, жест или мысль в ее сторону… И будете подыхать столько времени, сколько жили до этого самого момента! А потом еще столько же.
– Пасть закрой! Сколько раз рыпнешься, парень, столько раз эта красотка получит кулаком по скулам. А они у нее что надо! Жалко поломать! Понял? – продемонстрировал он кастет. – И выдай правильный ответ, мажор столичный.
Максим молча кивнул, а я была теперь уверена, что похищение никак не связано с токсином. Нас бы уже швырнули в изолированные боксы с белыми занавесочками и герметичной едой в одноразовых тюбиках.
К тому же анализ Макса на токсины – отрицательный.
Я постоянно делала в уме пометки. Запоминала особенности речи и внешности похитителей. Пыталась определить, где мы, и оставить какую-нибудь зацепку поисковикам.
Нащупав за спиной выплюнутый Максимом кляп, я бросила его в траву, пока Варяг и Дрон тащили Макса за руки и за ноги. Следом этот путь проделала и я.
Деревянная изба. Ставни с замком, глубокая бетонная лестница вниз, еще одна дверь, комната с лампочкой Ильича на потолке. Поношенная койка с хлипким матрасом в пятнах. Стол и два стула, похожие на деревенские – старые и облезлые, с прикрученными к полу ножками. В углу бутылки с водой. И еще одна дверь без ручки. Надеюсь, за ней туалетное ведро.
Меня опустили на пол в центре, где извивался гусеницей Макс. Стяжки с наших запястий и лодыжек снимать никто не собирался, к слову.
– Кир, ты как?
– Сойдет, – озиралась я по сторонам. – Глупый вопрос, у тебя мобильник есть, или ключи, или что-то из металла?
– Мобильник и ключи забрали.
– Откуда тебя похитили?
– С трассы. Развели как малолетку! Я был за рулем. Объезжал пробку. Там и так скорость сорок. После светофора, когда красный сменился зеленым, сначала выкатился мяч, а потом пацан за ним рванул, лет двенадцати. Я по тормозам, выскочил узнать, что он в порядке, а тот пялился на меня и ревел. Мобильник в тачке остался, а минивэн этот по встречке ехал. Тормознул, я думал, из-за ребенка. Два бугая – и я лечу в багажник. В нос марлю сунули. Очнулся связанным и на полу. Но кляп не тугой был, не как у тебя. Смог его выплюнуть.
– Травмы есть?
– Травма будет у Дрона с Варягом, которые осмелились на твои скулы посмотреть.
– Черт! Бабушка!
– Не обзывай бабулю чертом. Она у нас – Рэмбо! – заступился Максим.
– Я ушла за сметаной и не вернулась!
– Значит, она уже вызвала полицию, МЧС, пехоту и следопытов. Начнут искать. Меня вряд ли. Я с отцом по тридцать дней не разговариваю. Только по делу. Он даже не спросил, зачем повестка на кровь. Небось думал, я накачался чем-то и вляпался в неприятности.
– А они вляпались в нас сами.
Помогая спиной, я подползла к единственному мало-мальски острому предмету – торчащему куску арматуры, не более пяти сантиметров, в этом выстроенном наспех подвале (спасибо растяжке и гибкости после семи лет в гимнастике). Подняв ноги березкой, я прижала пластик к батарее, держа себя уже не на лопатках, а почти на плечах.
Повторяя удары, стараясь прицелиться в ленту пластика между лодыжек. Через час наконец-то получилось растянуть материал, и вскоре он разорвался, повалив мое «дерево» на пол.
– Не вставай сразу, голова закружится, – пробовал теперь и Максим изобразить березку, но получался только двухствольный перекошенный дуб.
Подождав, пока вестибулярка придет в норму, я встала на ноги и с разворота ударила
