Отпихнув халат, который продолжил самозабвенно кружиться в стороне, красное платье почти прилипло к калитке, уставившись на шкатулку. Голубое робко спряталось за ним и выглядывало из-за банта на его плече. Цветы окончательно покорили красное платье, и оно попыталось просунуть рукава за ворота, но ничего не вышло. Проклятье не выпускало души за пределы дома.

– Нравится? – тихо сказала Рина, заставив платья отпрянуть. – Красивая, да? Я могу вам ее подарить.

Голубое истерично зарвалось назад, и в этот раз красное не смогло его удержать. Само оно осталось, хотя и немного отлетело от калитки. Голубое стояло в отдалении, нервно скручивая и раскручивая рукава.

Рина медленно, чтобы не напугать, вынула из рюкзака кнопку, созданную учеными, и показала красному платью.

– У вас в пансионате есть похожая на эту вещь, – сказала она. – Если вы ее найдете и принесете мне, я подарю вам эту шкатулку.

Красное платье медлило. Голубое подлетело к нему и осторожно потянуло за плечи назад. В этот момент музыка перестала играть, и рваный халат явно расстроился, выпав из танцевального транса, и заколотил рукавами по забору.

– Ее можно включить снова, – сказала ему Рина, показав кнопку. – Найдите мне вот такую штуку, а я отдам вам эту. Обмен, понимаете? Обмен.

Проходившая по второму кругу доска сбила халат и чуть не сшибла красное платье. То вовремя отскочило и, схватив голубое, бросилось то ли наутек, а то ли на поиски кнопки. Рваный халат с третьего раза вроде бы понял, что Рина имела в виду, и отправился составлять платьям конкуренцию.

– Пока все идет гладко, – выдохнула она, прислонившись к дереву и хлебнув воды: в горле опять пересохло от волнения. – Я думала, тут весь пансионат на ушах стоит, но во дворе довольно тихо. Не так страшно, как я думала.

Платья пропали минут на десять, а потом Рина увидела, как они летят вдоль забора, спасаясь от ножниц. Теперь им явно было не до поиска кнопки. Рваный халат тоже пропал.

– Я так сама скоро с ума сойду! – схватилась за голову Рина.

И тут снова что-то ударилось в калитку. Это была чугунная сковорода, которая стучала по металлическим прутьям столь же долго и яростно, как до этого брошенная неподалеку кастрюля. Рина решила попытать удачи и вытащила из кармана шар-хамелеон.

– Любите стучать? А у меня вот что есть!

И ударила мячом по желтым листьям под ногами, а потом по стволу дерева, а потом по сохранившей зелень в тени тополя траве. Мяч тут же стал трехцветным и продолжал менялся, пока Рина стучала им по разным поверхностям.

Сковороду это так впечатлило, что она перестала колотить калитку.

– Давайте меняться? – предложила ей Рина. – Вы мне вот такую штуку найдете, а я вам отдам этот волшебный мячик. Идет?

Сковорода упала, звякнув об кастрюлю, и снова пришлось гадать, отправился ли ее хозяин на поиски или просто за новой жестянкой. Но уже через минуту перед глазами Рины предстала кнопка. Та самая кнопка Ветродуя – длинная деталь сложной формы с навершием в виде лопасти. Она забарабанила о прутья с такой силой, что Рина испугалась за ее сохранность. Кнопка была вся в чем-то вымазана и выглядела премерзко, но это определенно была она.

– Отлично! Это то, что надо!

Убедившись, что поблизости нет ножниц и других опасных предметов, Рина быстро просунула руку с мячом между прутьями, а вторую протянула к кнопке. Но не тут-то было. Та с размаху ударила ее по пальцам. Рина вскрикнула, мяч выпал и запрыгал по укрывшей дорожку листве, желтым камням и мусору.

– Ай, больно, больно!

Рина прижала руку к груди и запрыгала на месте. Ушиб был сильный, и острая часть детали порезала ей мизинец. Рина сунула его в рот, чуть не плача, и с трудом удержалась от ругани.

«Сама дура, – сказала она себе. – Видела же, как он себя ведет! Надо было осторожнее!»

Человек, получивший мяч, быстро потерял интерес к кнопке и принялся бить свою новую игрушку разными предметами, откатывая ее все дальше от ворот. Последняя деталь Ветродуя осталась лежать у калитки.

Рина заозиралась по сторонам в поисках того, чем можно было подтянуть кнопку к себе. Крона тополя находилась высоко, но зато неподалеку стоял сухой куст. Отломив от него ветку, Рина дождалась, когда вдоль забора прогремит идущая по третьему кругу доска, и дотянулась до упавшего в листву цилиндрика. Аккуратно подкатила его к забору и почти схватила, но кнопка вдруг отлетела назад. Рина разочарованно охнула и только тут заметила за кустом голубое платье. Оно держало в рукавах обвисшее красное, хозяйка которого, видимо, и вселилась в цилиндрик.

– Ну что, меняемся? – спросила Рина, указав на шкатулку.

Голубое платье вдруг скрутилось в жгут и змейкой юркнуло в дупло дерева вместе с красным, кнопка нырнула туда же, а секунду спустя Рина увидела рваный халат, за которым гнались те самые ножницы, которые недавно преследовали платья.

– Теперь ясно, как вы от них отвязались.

Спустя минуту красное платье само вышло из дупла, держа кнопку туго скрученным концом рукава. Голубое тоже покинуло деревянную пещеру и короткими перебежками последовало за красным. Удивительно, но на обоих не было ни складочки, несмотря на все их выкрутасы.

Рина решила больше не совать руку за ворота, а крепко сжала шкатулку и просунула в щель между прутьями только наполовину. Красное платье тут же обвило ее свободным рукавом и потянуло к себе, но Рина не отпустила и ухватилась за протянутую кнопку. Вот она. Прохладный липкий металл прямо в ее ладони.

– Отпускаем на счет три, ладно?

В этот миг голубое платье вдруг осмелело. Оно тоже обвило рукавом шкатулку и вместе с красным рвануло ее на себя. Рина не сумела удержать ящичек, но это было и не важно – она и так собиралась его отдать. Важно было то, что платья не отдали ей кнопку.

– Да зачем она вам? – удивилась Рина. – Это же просто грязный кусок металла. Смотрите, у меня есть такая же, только новая! Хотите?

Но платья уже бежали прочь, прикрывая шкатулку подолами.

Рина села на корточки, закрыла лицо руками. Правая ладонь пульсировала. В голове все ухало от напряжения. Сердце опять колотилось сильно до тошноты. Немного посидев так, Рина с неохотой достала дневник и сказала ему:

– Дедушка Натан, кажется, мы забыли одно из правил принца Аскара. Он оставлял кнопки тем людям, которые не хотели их отдавать. Что-то мне подсказывает, что он предупредил здешних