С у х с у р о в. О каком Юсуфе?

А б и д д ж а н. О вашем служащем. Он, оказывается, сидит.

С у х с у р о в. А… этот пьяница… А что с ним делать? Я ведь не халиф, чтоб решать, как мне вздумается. Я на государственной службе…

А б и д д ж а н. Жена его пришла ко мне с плачем!

С у х с у р о в. Даже к вам приходила? Была и у меня, но я ее прогнал.

А б и д д ж а н. Но ведь есть какие-то пути, чтобы помочь ей!

С у х с у р о в. Эти пути идут не через меня. На этих путях стоит соответствующий человек…

А б и д д ж а н. Вот об этом-то соответствующем человеке я и говорю!

С у х с у р о в. Что такое взятка и что такое взяточник, вы, кажется, знаете лучше меня! И посредником быть тоже преступно! Это вы знаете?

А б и д д ж а н. Знаю.

С у х с у р о в (обидчиво). И, зная об этом, все-таки толкаете меня на преступление?

А б и д д ж а н. Но ведь только вы и можете помочь этому бедняге.

С у х с у р о в (смягчившись). Юсуф действительно бедняга, и тот, кто хочет помочь бедняку… (Рассмеявшись.) Ведь, чтобы потушить пожар, не брезгуют и мутной водой. Ладно, родство есть родство, так и быть, для вас окуну руку в эту мутную воду!

А б и д д ж а н. Спасибо… (Передает ему деньги.) Жена Юсуфа дала.

С у х с у р о в. Да пропади она пропадом! Для вас, не для нее делаю! Сами положите под одеяло. Не люблю касаться руками таких денег!

А б и д д ж а н (кладет деньги под одеяло). Что так возится Ходжар? Пойду посмотрю! (Выходит из дома.)

С у х с у р о в (запирает за ним дверь). Глупец! Если я теперь не отдам тебя самого в руки приведенным тобою милиционерам, значит, я уже ничего не стою! (Достает щипцами деньги из-под одеяла и бросает их в печку.)

Х о д ж а р (в окно). Где Абидджан-ака? Дверь закрыта…

С у х с у р о в. Плохо потянула, дверь открыта… (Сам себе.) Не увидела ли?.. (Идет, открывает дверь.)

Входят  Н а в р у з о в, А б и д д ж а н, С т а р и к, д в а  с в и д е т е л я  и  Х о д ж а р. Свидетели поражены богатством обстановки.

П е р в ы й  с в и д е т е л ь. Прямо-таки дворец Худоярхана!

В т о р о й  с в и д е т е л ь. Скажите лучше — бухарского эмира!

Н а в р у з о в. Салам!

С у х с у р о в. Салам! Еще что-нибудь случилось?

Н а в р у з о в. У вас много врагов, то и дело заводят на вас кляузы!

С у х с у р о в. Раз я на государственной службе, значит, у меня должны быть и враги! Надеюсь, вы не думаете, что классовая борьба окончена!

Н а в р у з о в. Мы старые знакомые, полагаю, что нет нужды предъявлять удостоверение.

С у х с у р о в. Никакой…

Н а в р у з о в. Это свидетели. Вы через своего шурина Абидджана Ибрагимова сейчас получили взятку в сумме трехсот рублей, чтобы замять дело Юсуфа Зиямова. Ознакомьтесь с постановлением и распишитесь.

С у х с у р о в (берет постановление, Абидджану). Что же это получается?

А б и д д ж а н. Ничего особенного! Как вы выражаетесь, «мутная вода».

С у х с у р о в. Вы дали мне взятку?

А б и д д ж а н. Я дал, а вы взяли!

С у х с у р о в. Знал, что мои враги в учреждении прибрали вас к рукам и натравливают на меня, но не думал, что вы пойдете на такую низость. Негодяй!

А б и д д ж а н. Пусть это слово пока побудет в вашей глотке. Оно еще понадобится вам для самокритики!

Н а в р у з о в. Расписывайтесь!

С у х с у р о в (дрожащим голосом). Такова уж моя участь: кому сделаешь добро, тот платит злом… (Расписавшись на постановлении, передает Наврузову.) Пожалуйста, обыскивайте! Но предупреждаю — на этот раз не прощу! Пусть жена обидится, пусть из-за ее братца хоть до развода дойдет, все равно не прощу ему! Быстрее делайте обыск!

Н а в р у з о в. Куда он положил ваши деньги?

А б и д д ж а н. Под одеяла. (Поднимает одеяла.) Денег нет.

Наврузов тоже подходит и смотрит.

Х о д ж а р. Абидджан-ака, посмотрите в печке!

С у х с у р о в (спокойно). Посмотрите! Посмотрите! Уже один раз смотрели!

Абидджан подходит к печке, глубоко засовывает туда руку и что-то крепко схватывает. Сухсуров застывает как столб.

А б и д д ж а н. Товарищ капитан, держу! Ходжархон, скорей проведите капитана в келью Кары!

Все удивлены.

Н а в р у з о в. Крепко держите?

А б и д д ж а н. Крепко!

Н а в р у з о в. Не отпускайте! (Свидетелям.) Пошли!

Голос Кары: «Ой, ой, моя рука! Ой!»

Н а в р у з о в, Х о д ж а р, С т а р и к  и  с в и д е т е л и  выходят. Входит  Н е т а й х о н, увидев происходящее, всплескивает руками.

Голос Кары: «Ой, рука… рука сломается!»

Н е т а й х о н. Это вы, Кары-ака? (Абидджану.) Что случилось?

А б и д д ж а н. Готовьтесь прикладывать компресс к руке вашего Кары-ака.

За стеной, в келье, шумный говор.

Голос Наврузова: «Товарищ Ибрагимов, отпустите!»

Х о д ж а р. Абидджан-ака, отпустите!

Абидджан отпускает внутри печки руку Кары.

Н е т а й х о н (Абидджану). Что случилось? Теперь что же, заберут наш дом? Абидджан, неужели заберут наш дом? И сделают из него детсад? Неужели я не поживу здесь хотя бы до своей смерти!

А б и д д ж а н. «До своей смерти»? А вы думаете, что сейчас живая? У вас и у вашего мужа только челюсти шевелятся, когда вы жуете нечестно заработанное! Других признаков жизни у вас с ним не осталось! Нет, вы с ним давно уже умерли, только как следует похоронить вас все никак не соберемся! Все еще нет-нет да и услышим, как доносится ваш голос из гроба!

Входит  Н а в р у з о в  с фотоаппаратом в руках, за ним  К а р ы  с деньгами в руках, Х о д ж а р, С т а р и к  и  д в а  с в и д е т е л я. Наврузов приступает к сличению номеров денег.

С т а р и к (Абидджану). Печка-то, оказывается, настоящий тайник! Прямо через стену. Раз — и ничего нету!

С у х с у р о в (задыхаясь от злости, к Кары). Что случилось? Почему опоздали?