Голос Абидджана: «Эй, сестра!»

К а р ы  в растерянности бросает ей свой халат. Нетайхон, накинув на плечи халат, идет к воротам. Кары, накинув на себя халат Нетайхон, выскакивает из окна и бежит к дувалу.

Нетайхон, увидев свой халат на Кары, бежит вслед за ним и стаскивает свой халат с карабкающегося на дувал Кары. Кары сначала ничего не понимает, потом впопыхах каждый надевает свой халат. Кары, снова карабкается на дувал, но от волнения не может перелезть. В ворота стучат.

(В сторону ворот.) Сейчас. (Помогает Кары сзади.) Сколько раз я говорила своему Нусрату-ака: сделай здесь калитку. Провались такой муж!

К а р ы  переваливается через дувал, роняя кавуши. Голос Кары из-за забора: «Ой, мой нос!»

Нетайхон идет и открывает калитку на улицу. Входит  А б и д д ж а н.

А б и д д ж а н. Только что встали?

Н е т а й х о н. Нет. Но со вчерашнего дня в ушах такой шум, что не сразу тебя услышала… Почему не пришел к завтраку?

А б и д д ж а н. В милицию вызывали.

Н е т а й х о н. Кстати, Нусрат-ака звонил. Шабарата так посрамили, что он не знал, куда деться! Таких клеветников расстреливать надо.

А б и д д ж а н. А где Ходжар?

Н е т а й х о н (растерянно). Ходжар… пошла тебя звать.

А б и д д ж а н (удивленно). Зачем же? Я ведь обещал ей, что сам приду.

Н е т а й х о н. Ах, так… Ну тогда, значит, пошла за хлебом. Придет… (Уходит в дом.)

Абидджан ходит взад и вперед по двору и вдруг видит у дувала пару кавуш.

(Выходит с дастарханом и замечает, что Абидджан смотрит на кавуши.) Это мои кавуши… Заказала, чтобы одеть на праздник, а сшили не на меня, а неизвестно на кого! (Снимает туфли и нацепляет кавуши.)

А б и д д ж а н. А вы в другой раз, когда будете заказывать себе кавуши, не меряйте их на чужую ногу.

Н е т а й х о н (шлепая кавушами, идет к столу). Садись, завтракай!

Абидджан садится.

Я тут подумала. Ладно, раз хочешь уезжать, увози ее с собой в Мирзачуль, хоть завтра!

А б и д д ж а н (усмехнувшись). Вчера дарили мне свой дом, а сегодня говорите: «Уезжай поскорей»?

Н е т а й х о н. Почему? Если хочешь взять дом — бери! Хоть сейчас перепишем его на твое имя.

А б и д д ж а н. И отдадите совсем, навсегда? И что я захочу, то и могу сделать с ним?

Н е т а й х о н. Конечно. Воля твоя, хочешь — сноси, хочешь — поджигай!

А б и д д ж а н. А если я отдам его под детский сад?

Н е т а й х о н. Хоть бы уж сказал «продам»!

А б и д д ж а н. А зачем же продавать то, что досталось без труда? Ведь вы же выиграли этот дом по займам!

Н е т а й х о н (резко). Ну чего ты ко мне пристал? Вот уж именно — сводный брат! Родной бы так не пристал!

А б и д д ж а н. А я к вам не приставал. Это вы меня вызвали! Это вы хотели всучить мне для вида ваш дом и превратить меня с моей клюшкой в ширму для вашей, выигранной по займам, жизни!

Н е т а й х о н. Как тебе не стыдно говорить такие вещи? (Плачет.)

А б и д д ж а н. Не плачьте. Если вам слишком сильно жмут ноги ваши кавуши, то скиньте их!

Н е т а й х о н (поняв намек). Не твое дело! И вообще — проваливай! (Снимает кавуши и переобувается в туфли.)

А б и д д ж а н. Ладно! Придет Ходжар, и я уйду.

Н е т а й х о н. Иди, на улице жди!

А б и д д ж а н. Пойду, если вы скажете, куда она ушла?

Н е т а й х о н (с раздражением). Не знаю, я ей не сторож! (Сердито уходит в дом.)

Там внутри что-то громыхает. В калитку входит  К а р ы. На нем чьи-то чужие, не по размеру, спадающие с ног, кавуши. Нос с кровоподтеком.

К а р ы. Салам! Да пребудет над вами милость аллаха!

А б и д д ж а н (хмуро). Салам!

К а р ы. Что, никого нет?

А б и д д ж а н (подняв с земли кавуши и передавая их в руки Кары). Недавно прилетал какой-то ангел. Кавуши оставил здесь, а самого-то не видно!

К а р ы. Не пойму вас, о ком говорите? (Заложив кавуши за спину, тихонько отбрасывает их в сторону дувала мечети.)

А б и д д ж а н. И вечно вы получаете какие-то увечья, Кары-ака, что с вашим носом?

К а р ы. Дверью прищемило немного. Слава аллаху!

А б и д д ж а н. А вы не суйте свой нос в каждую дверь.

К а р ы. Ваш покорный слуга хотел обратиться к вам по одному вопросу. Хотя мы вероучители и толкователи шариата, но, слава аллаху, мы готовы служить нашему правительству.

А б и д д ж а н. Это понятно. А что дальше?

К а р ы. Слава аллаху, в нашу эпоху твердо установились справедливость и правосудие. Однако, к сожалению, взятки все еще то здесь, то там подрывают устои справедливости. И я решил кое о чем намекнуть вам в связи с этим.

А б и д д ж а н. А нельзя ли попроще? Вы хотите мне рассказать о каком-нибудь взяточнике?

К а р ы. Да, слава аллаху!

А б и д д ж а н. Ао ком именно?

К а р ы. Хотя мне, недостойному, известно, что Нусрат-ака ваш родственник, но если даже над моей головой будет сверкать священная сабля пророка, все равно я не отвращу своего лица от истины!

А б и д д ж а н. Так, а что дальше?

К а р ы. Нусрат-ака так умело высасывает из людей взятки, как из яйца желток и белок через булавочный укол. Скорлупа целая, а внутри — пусто.

А б и д д ж а н (удивленно). А у вас есть доказательства?!

К а р ы. Клянусь кораном!

А б и д д ж а н. А почему вы все это вдруг говорите мне?

К а р ы. Сам аллах вложил эти слова в мою душу.

А б и д д ж а н. А почему же аллах не вложил в вашу душу мысль пойти и сообщить