опустился на левое колено у изголовья оттоманки.

Он был невероятно хорош собой, и знал об этом. Коротко стриженные черные волосы фигурно выбриты на висках, нос с горбинкой, пухлые губы, легкая небритость, которая ему очень шла. Широкие плечи, крупные ладони. Воин, маг и ее самый лучший продавец кошмаров.

— Повелительница, я принес любопытное послание, — низкий, чарующий голос мужчины было приятно слушать.

Но Иштар не покупалась на его обаяние.

— Все вон, — лениво бросила она, и прислуга с величайшим облегчением покинула покои.

Саргон накинул на комнату звукоизоляционный полог, но головы не поднял и на ноги не встал.

— Вставай, позер, — усмехнулась Иштар. Маг легко поднялся на ноги и приманил себе одно из кресел, стоящих в углу.

— Я не позер. Я несчастный влюбленный и всего лишь смиренно надеюсь заполучить твое расположение, — синие глаза хитро сверкнули.

Иштар уселась на оттоманке, поджав одну ногу под себя, а вторую притянув к груди.

— Саргон, ты же знаешь правило. Повелительница кошмаров всегда убивает своих любовников.

— Я не боюсь, — ухмыльнулся маг.

Раздался едва слышный шелест, и в горло Саргону уткнулся песчаный шип. Чёрный с золотым отливом, словно ночное небо над пустыней.

— Не наглей, — обманчиво-мягко произнесла Иштар. — Ты ценный ресурс, но ведь знаешь, незаменимых нет.

Ответом ей было молчание и упрямый взгляд. Шип осыпался песком на пол и словно растворился на каменных плитах.

— Итак?

— Никлас Одиннадцатый просит об услуге, — нехотя сменил тему Саргон.

— Внезапно.

— Он считает, что внутри мира Льда зреет заговор, и это угрожает его власти.

— А у Лотиана с каких пор кишка тонка решать такие вопросы? — вскинула бровь Иштар.

— Полагаю, что Лотиан более разумен и дальновиден. Как обычно, впрочем. Но цену Никлас посулил заоблачную. На три порядка выше озвученной ему. И готов отсыпать половину в качестве аванса.

— Любопытно… Сколько же человек ему мешают?

— Один.

Повелительница кошмаров звонко рассмеялась.

— Уж не Лотиана ли он собирается убрать? — весело спросила Иштар.

— Нет. Имя цели — Сольвейг эльд-Лааксо.

Улыбка мгновенно исчезла с лица женщины.

— Нет, — сухо произнесла она.

— Почему? Это хорошие деньги и плевая работа, я уже пробил…

— Я. Сказала. Нет.

Саргон недоуменно нахмурился.

— Более того. Извести всех продавцов во всех мирах. Никто не смеет вредить этой девушке.

— Как прикажешь. Но Никлас все равно найдет способ.

— Без моей поддержки это будет слишком сложно, — усмехнулась Иштар.

— Чем же она так ценна? Неужели тем, что последняя из рода огненных королей? — осторожно поинтересовался маг.

Иштар встала, прошлась по комнате и замерла у распахнутой на лоджию двери. Камень приятно холодил голые ступни, отвлекая от разгорающейся в груди злости.

— У меня персональные счеты с Серым Советом, Саргон. И когда они полезут со своими потрясающими идеями лучшей жизни, малышка подпалит им все выступающие части тела. А я с удовольствием ей помогу.

Глава 50

Я думала, что проход через портал — это мгновенное перемещение из мира в мир. Но едва трепещущая ледяная завеса нехотя приняла меня в свои объятия, я оказалась… в океане Хаоса.

Кругом была бесконечная бархатная тьма, прорезаемая золотыми всполохами. Под ногами что-то хрустнуло, я в ужасе замерла, медленно посмотрев вниз. И от увиденного захватило дух.

Я стояла на Бриллиантовой дороге.

Одной из тех, что по легендам попарно соединяли меж собой Великие порталы. Идеально чистые, неизвестно кем ограненные камни чуть светились. Так и тянуло нагнуться и поднять хотя бы один камушек, но в поле зрения попало кое-что поинтереснее.

Что может быть интереснее Бриллиантовой дороги, соединяющей миры в океане Хаоса?

То, что она не одна. Я подошла к краю и увидела еще семь дорог. Разбросанные подо мной между сияющими арками, они складывались в остатки старой портальной карты, изображающей песочные часы, где вместо чаш — правильные тетраэдры, а вместо перешейка располагался мир Огня.

Теперь же где-то далеко подо мной тускло светились шесть запечатанных портальных арок в родной мир. Одна скована льдом, вторая заросла тесно переплетенным ветками, третья стояла в водовороте, четвертую спеленали железные цепи, вокруг пятой клубилось прорезаемое молниями грозовое облако, а по шестой безостановочно стекал живой песок. Бриллиантовые дороги к ним потухли и без своего света казались частью окружающей тьмы, если бы не блики на идеальных гранях камней.

Я стояла не в силах шелохнуться, чувствуя дикую смесь восторга и злости.

Потому что всего на одно мгновение мне показалось, что запечатывающая магия замерла, и я увидела в арках алое небо мира Огня. Меня так и манило шагнуть с дороги, кулон будто начал наполняться силой…

А в следующее мгновение запечатывающая магия снова пришла в движение. И я не знала, можно ли мне было верить своим глазам, но камень на шее нагрелся.

А затем дорога подо мной внезапно вздрогнула, словно кто-то на стороне мира Льда решил ее встряхнуть. Я рухнула на пятую точку и, попав на гребень этой волны, рыбкой вылетела в портал назначения.

Воздух выбило из легких, ноги подкосились. Словно я сиганула из окна своей комнаты в университете, а внизу никто не поставил страховочный сугроб. Я рухнула на четвереньки, с трудом пытаясь сделать вдох. Перед глазами прыгали белые звездочки, угрожая обмороком.

Вокруг была какая-то крикливая суета, но не рабочая, свойственная припортальной зоне, а истеричная.

Внештатная.

В поле зрения возникла пара ботинок. Их обладатель спрашивал что-то, но иностранные языки никогда не были моей сильной стороной. Рискну предположить, что интересовались моим самочувствием. Хотелось ответить, что я размышляю о демонстрации своего завтрака этому замечательному миру. Но лишний раз рот открывать было опасно.

Не так я себе представляла этот переход, ой не так.

Пар обуви становилось все больше. Люди переругивались на повышенных тонах, однако помощи никто не предлагал, да и на ноги меня поставить не пытались. Оно и к лучшему — я как раз только начала различать в белой пелене грязно-белые, щербатые плиты с каким-то незамысловатым узорчиком.

Перед моим носом нарисовалась симпатичные женские туфельки с круглым носом из кожи какой-то темно-фиолетовой рептилии. Их обладательница присела передо мной на корточки.

— Леди, вам нехорошо? — с сильным акцентом спросила женщина.

Обожаю идиотские вопросы!

— Вам кажется, — огрызнулась я, продолжая изучать трещины на плитах.

Женщина помолчала, то ли переводя, то ли переваривая мой ответ.

— Но вы лежите на портальной площади, — сообщили мне очевидное.

— Отдыхаю, — ответила я.

Моя не слишком сообразительная собеседница еще помолчала, прежде чем задать следующий потрясающий вопрос:

— Подняться не хотите?

Потрясающая идея. И как она мне раньше-то в голову не пришла?

— Я сама не