Только когда занавески раздвинулись, и из паланкина выбрался сгорбленный, но ещё крепкий старик, до меня дошло — мы как-то сумели выманить страшноликого из его скорлупы.

Император был в золотой хламиде, меховом плаще и золотой маске, скрывающей обезображенное лицо. Седые волосы были заплетены в десятки косичек, украшенных магическими амулетами. И целая связка амулетов висела на груди диковинным ожерельем.

На поясе императора имелась сумка для магических принадлежностей, какие обычно носят колдуны — метатели молний, рядом — меч в богатых ножнах, явно драконий.

Так он колдун или мастер чёрного слова, вроде Нишая?

В целом страшноликий император выглядел величественно и устрашающе. Но я-то знал, что он прячет под маской.

Больше всего «страшноликость» напоминала ожог. Но, возможно, это были следы от болезни или проклятия. Тут же всё-таки кругом магия.

Император вошёл в шатёр, походка у него оказалась достаточно твёрдой. Следом за ним отправился Нордай.

Я хлопнул Мавика по спине:

— Иди к Сурлану. Смотри и слушай внимательно! Жди наших. Если что-то заметишь — подай сигнал!

Волк послушался: ткнулся в меня мордой и затрусил к нашим.

Я кивнул Нишаю, и мы вместе вошли в шатёр.

Со стороны императора шатёр был застелен белым войлоком. На нём лежали толстые расшитые золотой нитью подушки.

Нам предстояло сидеть на голой земле.

Я постелил куртку и уселся, оставив место Нишаю.

— Зачем ты всё это устроил, сын младшей сестры? — хрипло спросил император.

Он смотрел только на Нишая и делал вид, что не замечает меня в упор.

— Я догадался, что ты не отдашь долину Эрлу наместнику терию Вердену, хоть он и взял её кровью своих людей.

— Это тебе мать нашептала? — нехорошо прищурился император. — Но если и так — тебе-то какая корысть.

— Самая прямая, — пожал плечами Нишай. — Раз уж ты не платишь за кровь и верность, то прочих наследников уж тем более ждёт яд и драконье лезвие.

— И ты решил сделать ставку на другого наследника долины Эрлу? — усмехнулся император. — Ты полагаешь, что этот, — он кивнул на меня, — настоящий княжич?

— Ты удивлён, что он уцелел, не так ли? — оскалился Нишай. — Ведь это ты отразил душу сына правителя Юри в Зеркале Эрлика? Вживил уродливую тень в созданного тобой голема, которого зовёшь сыном? Уничтожив правителя Юри и его наследников, ты хотел предъявить миру свою поделку в виде Камая! Ведь только дурак терий Верден думает, что эту землю можно взять с боя. Нужен наследник, которому покорятся духи долины Эрлу. Тот, кто сумеет успокоить горы. Ведь ты тоже читал древние летописи и знаешь, что дикие духи и дикари с гор никогда не подчинятся наместнику! И вдруг что-то пошло не так, да, император? Камай выжил. А твой голем — пустышка, ходячий труп! Его душа — лишь отражение души Камая!

Император слушал с равнодушным лицом, но на последней фразе не выдержал и расхохотался.

— Ты видел зеркало Эрлика в моих покоях, отродье сестры? Или это мать тебе рассказала? — спросил он с усмешкой. — Ты не можешь отличить демона от человека, «сиятельный» Нишай? Так смотри же!

Нордай, внимательно слушавший разговор, встал и сорвал маску.

Да, он был вылитый Камай, но… тот Камай, каким я был, едва очнувшись в этом мире. Чуть-чуть моложе меня на вид и гораздо наивнее.

Я и росточком его обогнал, и мимические складки на лице — они ведь здорово отражают образ мыслей — изменили меня.

Однако Нишай прямо-таки уставился на наследника. Потом рванул с шеи амулет и швырнул ему в лицо.

Вспышка опалила Нордаю брови.

Он замотал головой, как телёнок и выхватил меч.

— Не надо, сынок, — ухмыльнулся император, вытягивая руку в запрещающем жесте. — Это он от бессилия. Не бойся, он не сможет тебя убить. Садись и слушай, тебе это будет полезно.

— Но это не демон! — воскликнул Нишай. — Это…

— Верно, племянник, — кивнул император. — Это мой сын — Нордай. Кровь от моей крови, крови чёрных драконов и императоров. Я поощрял слухи о том, что он не человек. Куда мне было родить сына в без малого шестьдесят зим, а?

Он ехидно захихикал.

Нишай, оглянулся на меня, сравнивая лица.

— Ты верно всё понял, Камай — тоже мой сын, — закивал император. — Тоже чёрный дракон. Через месяц после рождения я сам тайно отдал его на воспитание правителю красного рода. Чтобы этот дурак, Юри, успокоился наконец. И перестал ждать нападения. Мне была нужна долина Эрлу, а не два сына-наследника, для которых пришлось бы делить Вайгу пополам. Один наследник должен был умереть, и глупец Юри согласился. Он решил, что вражда забыта.

— Они близнецы? — переспросил Нишай. — Они оба — твои сыновья? И Камай — тоже?

— Да, племянник. — Император развёл руками. — И это крайне скверно, что ты занял не ту сторону. Сдружись ты с Нордаем…

— Камай — чёрный дракон? — выкрикнул Нишай. — Я не верю!

— Ну так давай посмотрим на воинские знаки? Ты же не видел их, верно? — прищурился император. — Я слышал, что правитель Юри разрешил сыну пройти посвящение в Белой горе. Камай настоящий воин, в отличие от Нордая. Это прекрасно. Сегодня мой сын сможет умереть как воин во славу Эрлика и своего брата! Мои подданные увидят, что истинному правителю необязательно быть воином, чтобы зарубить демона.

— Император врёт! — выдохнул Нишай, оглянувшись на меня. — Это какой-то обман! У него никогда не было детей! Он бесплодный старый сапог!

Император не обиделся, а напротив — развеселился ещё больше. Похоже, он мучился своей тайной и наконец-то нашёл, с кем её разделить.

— Да ведь ты потому и жив, дурачок, что у меня есть сыновья! — рассмеялся он. — Кабы не условие твоей матери, я удавил бы и её последыша! Но я терпел долгих четырнадцать зим, пока Нордай не вошёл в силу. Сегодня он убьёт и демона, и тебя, племянник. А потом получит всю мою землю в наследство! Вместе с этой проклятой долиной. Камай и Нордай похожи, как две половинки монеты. Даже горные духи не смогут их различить!

Взгляд старика упёрся в стенки шатра и остекленел. Наверное, мысленно он видел сейчас землю, которую считал своей — горы и долины, реки и небо.

— Так это моя мать