За время его короткого отсутствия и правда ничего не изменилось. Те же знакомые стены, те же портреты в массивных рамах, те же каменные перила лестниц. В коридорах никогда не висели люстры, и только слабое пламя серебряных подсвечников хоть как-то разгоняло вечерний сумрак. Они поднялись по зловещим, тихим пролётам родного замка на второй этаж. Ещё одна винтовая лестница уводила вверх, в дозорную башню и на стену, но Рудольф шёл прямиком в кабинет брата. Пройдя безмолвными коридорами, он коротко постучал в массивную деревянную дверь и не дожидаясь ответа вошёл.

Комната была так просторна, а потолки так высоки, что в ней можно было бы потеряться. Тем не менее обстановка отличалась строгостью и аскетичностью. Рудольф сразу увидел брата. Молодой, всего на три года старше его самого король сидел на краю стола и листал какую-то книгу. Увидев вошедших, Мефет удивленно нахмурился.

- С возвращением, Рудольф. Что-то случилось? — поинтересовался он, снова опуская взгляд на страницы.

Рудольф прошёл к столу, чувствуя, как внутри поднимается недовольство. Он услышал, как его волшебник, по совместительству один из лучших чародеев хорвандского двора, скользнул за ним в комнату и тихо закрыл дверь.

- Это я хотел бы спросить, что случилось, — напряженно ответил принц. — Я оставался в Румии, помогал королеве Леоне отбиваться от некого Рикарда, желающего захватить престол, как вдруг ты вызываешь меня назад. Я мчусь сюда в страхе, что страна в опасности, прилетаю, чуть не загнав лошадей, и выясняю, что всё в порядке. Зачем ты меня позвал?

Стоящий за спиной у Рудольфа волшебник поморщился. Ему всегда было тяжело присутствовать при разговоре двух братьев. Хоть ничего тайного не обсуждалось, всё равно казалось, что он вмешивался не в своё дело. Кажется, Мефет не слишком вслушивался в речь принца. Он снова пробежал глазами по странице и рассеянно переспросил:

- Ты помогал Леоне сражаться с Рикардом? Какая глупость. Зачем ты противишься воле этого человека?

- Затем, что не желаю, чтобы госпожа Леона повторила судьбу отца, — раздраженно ответил Рудольф и вдруг замер, приоткрыв рот. — Подожди. Ты что, знаешь Рикарда?

Мефет всё-таки поднял глаза от книги и с недоумением посмотрел на брата. Они были очень похожи: оба черноволосые, светлоглазые, высокие, с мужественными чертами лица. Только вот один сейчас был ошеломлён, а другой оставался вызывающе спокоен.

- Конечно, — кивнул Мефет. — Я прекрасно знаю Рикарда. В конце концов, это ведь он попросил меня отозвать младшего брата из Румии.

Рудольф молча вытаращился на короля и услышал, как за его спиной тихо ахнул волшебник.

Глава 11

- Что ты такое говоришь? — пролепетал принц. Ему показалось, что брат шутит. — Зачем тебе исполнять просьбы преступника?

Мефет удивлённо поднял брови и слез со стола. Захлопнувшаяся книга легла на дубовую поверхность.

- Почему бы мне не помочь другу? — поинтересовался он и кинул поверх плеча брата взгляд на волшебника. — Выйди. Этот разговор тебя не касается.

Маг покорно поклонился и покинул кабинет. Как только они остались одни, обычно спокойный Рудольф продолжил с нарастающим раздражением.

- Как Рикард может быть твоим другом? Его имя никогда не звучало при дворе. Я сам впервые услышал о нём, когда начались события в Румии, а теперь выходит, что вы давно знакомы? Почему я узнаю это лишь сейчас?

Мефет хмыкнул. Лицо у юного правителя Хорванды было жёстким, а во взгляде сквозила снисходительная насмешка. Для королевской семьи они всегда неплохо ладили, но всё же по-настоящему дружны не были. Теперь Рудольф особенно остро ощущал, сколь многое не знает о брате, и это злило.

- Раньше не было нужды говорить, — пояснил Мефет. В отличие от принца он прекрасно сохранял бесстрастность. — Так ты пытался помешать Рикарду захватить трон в Румии? Зря. Лучше бы помог.

Рудольф удивленно вскинул брови.

- Помогать убийце и узурпатору? Если бы наш трон попытались захватить, ты бы тоже уступил?

Мефет покачал головой, и на его лице впервые за время разговора промелькнуло недовольство.

- Это разные вещи, Руди. Я говорю не о каком-нибудь неизвестном захватчике, а о Рикарде. Если он считает, что имеет право претендовать на румийский престол, значит, так и есть. Хорванду Рикард завоевывать никогда бы не стал. Какое тебе дело до чужого королевства? Если Рикард решил забрать власть себе, пускай забирает.

Рудольф хмуро скрестил руки на груди.

- Кто он такой, этот Рикард, что ему всё дозволено? Божество, гений? Он обыкновенный человек, к тому же убийца.

Мефет снова покачал головой.

- Простым человеком его точно не назовёшь. Он действительно гений — добрый гений нашей страны. Рикард столько раз помогал нам, что это не поддаётся исчислению. Поэтому если этому человеку что-то потребуется, я буду на его стороне.

Рудольф прикрыл глаза рукой.

- Опомнись. Ты говоришь о нём так, будто это он король, а ты его вассал. Разве достойно властителя Хорванды слушаться какого-то колдунишку?

Убрав ладонь, Рудольф поднял глаза на брата. Он знал, что так разговаривать нельзя, что от подобных слов Мефет вспыхнет, как лесной пожар, и явит во всём великолепии скверный характер всех рождённых на хорвандских землях. Только очень уж хотелось сбросить с брата это насмешливое равнодушие и немногословность.

Реакция последовала незамедлительно. Мефет шагнул вперёд, и его лицо исказилось от ярости. Светлые глаза гневно прищурились, ладони сжались в кулаки. Рудольф готов был поклясться, что скажи такое брату кто-то другой, его бы давно зарубили за дерзость. Теперь же рука Мефета инстинктивно метнулась к висящему на поясе мечу и с усилием опустилась.

- Что ты понимаешь, сопляк, — прошипел Мефет, остановившись вплотную к брату. — У каждого короля есть свой наставник. У меня это Рикард. Тебе нравится, какой стала Хорванда за последние годы? — Мефет неприятно ухмыльнулся, глядя в глаза напряжённому Рудольфу. — Но, конечно, ты не задумывался, откуда на нас свалилось процветание. Мой бедный наследный принц, которому никогда не стать королём, — издевательски протянул мужчина, а Рудольф только зло стиснул зубы. — Ты часто жаловался на своё положение, даже отправился в Румию в надежде сесть хоть на её трон. Поэтому и защищал так Леону — надеялся разделить с ней власть. Но, вечно думая о себе, ты ни разу не интересовался, откуда берутся мои законы. Почему наша нищая, отстающая от соседей страна вдруг так поменялась? Неужели тебя ни разу ничего не насторожило? — теперь Мефет кричал, брызжа слюной. — Помнишь, как мы росли после гибели родителей? Все эти регенты, совет,