толкового не выйдет. Что я страшненькая, себе на уме, слишком тощая, не такая талантливая, как мой брат. Это всегда было неприятно слышать, но мои родители и Альберт за меня горой стояли. Они не давали меня в обиду, смягчали, прикрывали, чтобы не было так больно. А когда я оказалась в доме бабушки одна, это было… Это было совсем другое чувство. И потом оно повторилось в сто крат ярче, когда я стояла посреди тронного зала и меня все проклинали. Это же вы себя так чувствовали, да? И эта ваша любовь наблюдать за тем, как люди отчаиваются за шаг до победы – это ведь тоже вы сами когда-то испытали, да? Мы с вами, правда, похожи, просто у меня были люди, которые верили в меня. И если бы их не было, я бы, наверное, просто сломалась. Потому что я не такая сильная, как вы.

– Вот только не надо делать вид, что ты все обо мне знаешь! – нахмурился Аскар. – Не пытайся залезть мне в душу!

– А чего мне в нее лезть? – фыркнула Рина. – Вот она – ваша душа. Тут все как на ладони. – Она обвела руками пространство вокруг себя. – Я не такая уж глупая, чтобы не понять. В этом вашем королевстве вы воплотили все то, чего вам не хватало в настоящем мире. Там вас вообще никто не принимал. Все думали, что вы сумасшедший. Что не подходите на роль короля. В вас никто не верил, даже ваш собственный отец, даже ваша сестра. А любимая женщина вас бросила. Вам было во много раз больнее, чем мне. И именно потому, что вы не могли добиться признания и любви в реальности, вы создали этот иллюзорный мир.

Принц Аскар отвернулся, заложив за спину руки, сжатые в кулаки.

– Все эта дура Оливия, – процедил он сквозь зубы. – Я никогда не был чокнутым. Ни до, ни после падения с лестницы. Но я был первым в очереди на трон, а Оливия мечтала о короне еще с тех пор, как ее голова проходила через нее, как сквозь ожерелье. – Он обернулся к Рине с горечью во взгляде. – Знаешь, какое у нее было любимое развлечение в детстве? Садиться на колени к папаше и клянчить у него корону. И если он не позволял, она закатывала такие истерики, что весь дворец содрогался, поэтому ей все потакали. А она этим пользовалась и всегда устраивала для меня пакости. А когда я рассказывал об этом, меня стыдили. Я же мужчина! Я будущий король! Я не могу ни жаловаться, ни плакать, ни ябедничать. Так что сестрице все сходило с рук. А когда мне исполнилось десять, она столкнула меня с лестницы.

– Что?! – не смогла сдержать удивления Рина. – Вас столкнула родная сестра?

– Она самая, – отозвался Аскар, снова повернувшись к ней спиной. – Я грохнулся вот так же, как ты недавно, чудом шею себе не свернул, а ей было так весело, пока я лежал в гипсе! И мне опять никто не поверил. Ведь разве Оливия могла сделать подобное! Но я сказал, что не оставлю это просто так, докажу ее вину, а она заявила, что братик ушибся головой и теперь плохо соображает. И что он просто ненавидит Оливию, поэтому пытается свалить все на нее. О, она всегда была хорошая актриса! Она умела выдавить из себя ведро слез, когда нужно.

– И ей снова поверили? – тихо спросила Рина.

– Ей верили, даже когда я хватал ее за руку и приносил отцу неопровержимые доказательства, – отрезал принц. – Правда, когда я вырос, она стала побаиваться меня, но все равно портила мне жизнь исподтишка. Пускала нелепые слухи. Каждую мою вспышку гнева трактовала как акт сумасшествия. Но я держался. Я держался изо всех сил. Я тогда безумно влюбился в Дину и хотел во что бы то ни стало заслужить корону ради нее. Конечно, отец был против нашего брака, и мы встречались тайком. А Оливия наслаждалась слухами.

Но когда я займу трон, думал я, то смогу взять в жены кого захочу. Я поклялся выдержать все ради Дины и ради себя тоже. Я жил мыслью о дне коронации, когда настанет конец моим мукам. Я хотел стать хорошим правителем. Я много учился, много трудился… Я стал достаточно умным, чтобы Оливия больше не могла манипулировать мной так легко. Ее это страшно злило и пугало. И в итоге она все-таки уничтожила меня. И в глазах отца, и в глазах народа Хайзе, и моей невесты тоже.

Он замолчал, но Рина не решилась нарушить это молчание, боясь, что ее вопрос станет пробкой, заткнувшей горлышко бутылки памяти, из которой потоком лились откровения.

И это было правильным решением, потому что вскоре Аскар продолжил:

– Она подстроила все так, будто я пытался ее убить. Выставила меня окончательно свихнувшимся. Подговорила всех, кого только могла, чтобы убедить папашу. И он поверил. Разумеется, он поверил! В итоге меня упекли в пансионат. Дина вышла замуж. Народ от меня отрекся. И я оказался в Крестоле. На задворках мира. В компании психов. – Принц усмехнулся. – Что самое забавное, именно там я впервые нашел друзей.

– И они помогли вам сбежать? – предположила Рина.

– Да. – Взгляд Аскара стал задумчивым. – И тогда-то я понял, что никогда не буду принят своим народом. Я осознал, что меня примут только такие же изгои, как я сам. И отправился в пустыню, к отступникам. Представил им план, который разрабатывал, пока жил в пансионате. С их помощью мне удалось попасть во дворец, благо, я знал в нем все ходы и тайные архивы. Мы вывезли запрещенные книги по колдовству из хранилища и приступили к воплощению плана. И вот итог! – Он указал на пространство позади себя.

Рина осторожно прикоснулась к предплечью Аскара и произнесла, глядя на него полным горечи и сочувствия взглядом:

– Но вы ведь все еще стоите возле Ветродуя, который не запустился.

– О чем это ты? – рассмеялся Аскар. – Я добился всего, чего хотел!

– Это неправда, – возразила Рина, разглядывая залитый солнечными лучами сад. – Вы все еще находитесь в том же месте, что и я. За шаг до настоящей победы. Вы сделали все, как хотели, всего добились, всем отомстили, но в итоге… – Она покачала головой и посмотрела на принца в упор. – Вы хоть один день были счастливы в этих декорациях? На самом деле счастливы? Мне кажется, эти два века вы постоянно жили с чувством ожидания, но не самого счастья. Вам все время не хватало до него последнего