Шрифт:
Закладка:
– А как определить вещь, в которой находится душа? – Рина смотрела на принца широко распахнутыми глазами. – Они состоят из огромного количества всяких штук! Как найти нужную?
– Это сможет сделать только кудесник, который чувствует потоки энергии внутри материалов, – сказал Аскар. – Простой человек вроде тебя не сможет разбудить Собирашку.
– Есть у меня на примете сильный кудесник! – выпалила Рина. – Он бестолковый временами и тот еще юбочник, но я собираюсь забрать его с собой, так что расколдуйте его! Расколдуйте Дженара!
Принц посмотрел на нее странно-тоскливым и очень долгим взглядом.
– Ну пожалуйста! – взмолилась она.
– Это потребует времени, поэтому давай поступим так, – произнес Аскар после минутного молчания. – Сделаем вид, что я стер тебе память, и ты пока отправишься к бабушке. А завтра Дженар сам придет за тобой и проведет тебя обратно во дворец. Выход в реальный мир находится вон там. – Он указал на грот. – Но вот это я пока заберу, чтобы колдуны не догадались. – Подвеска исчезла с шеи Рины и появилась на груди Аскара. – Если ты все поняла, давай возвращаться.
Он выглядел таким печальным, что Рине стало не по себе, и она сказала:
– Возможно, у вас с Диной еще есть шанс! Вы теперь оба старые, так что, наверное, поумнели.
По саду разнесся такой громогласный хохот, что с розовых кустов повзлетали все бабочки.
Глава 11
Пироги на ножках
Рина стояла посреди кабинета бабушки, перед большим столом красного дерева с позолоченной чернильницей и именной табличкой, и размышляла о том, как же это нелепо – получать выговор после того, как она сумела договориться о спасении Хайзе с самим принцем Аскаром.
– Катрина, ты должна понимать, – чеканила бабушка. – Я теперь несу за тебя ответственность! Ты не можешь вот так уходить из дома, да еще и без сопровождения! И почему на тебе конный костюм?!
«Спасибо Аскару, хоть чистый, – подумала Рина. – Видела бы меня бабушка, когда я выбегала из тронного зала».
– Тебе и так нелегко придется в обществе с твоими-то исходными данными! А если ты еще будешь себя так вести, ни один приличный молодой человек даже не взглянет в твою сторону!
Все в доме боялись выговоров бабушки Вельмы, даже ее взрослые дочери и зятья. В этом она была просто беспощадной и умела так оскорбить и унизить, что человек потом всю жизнь чувствовал себя никчемным и недостойным. Раньше Рина тоже боялась таких выговоров, но сейчас ей было ровным счетом наплевать на все слова о том, какой никудышной она может вырасти, если не будет соблюдать правила приличия и продолжит позорить свою семью. Рина стояла перед бабушкой, такая же прямая, как она, и смотрела ей в глаза, не отводя взгляда. Уж теперь-то Рина точно знала, на что она способна, а на что нет. И бабушка Вельма, видя ее настрой, начала сдавать позиции.
– Святые небожители! – всплеснула она руками. – Да ты просто копия своей матери! Такой же наглый и бесстыдный взгляд! Ты, кажется, совсем ничего не поняла?
– Я поняла, что мы с тобой вряд ли уживемся, бабушка, – честно сказала Рина. – С таким напором, как у тебя, во мне сразу же просыпается мамина бунтарская натура. Поэтому мне стоит пораньше научиться зарабатывать себе на жизнь и уйти из дома. Но ты права, актриса или певица из меня не получится: я и лицом не вышла, и фигурой, и голосок у меня слабенький. Годится только для выступления в кабаках, так что пойду работать туда. Потом про меня поползут грязные слухи, вы будете опозорены, и вам придется спасаться из города бегством.
– Я… ты… – Бабушка Вельма побледнела и потеряла дар речи: похоже, Рина озвучила худший из ее кошмаров.
– Ну, или ты можешь дать мне чуточку больше свободы, чем у дрессированных собачек, – предложила Рина. – И тогда я, наверное, не сбегу из дома и не принесу тебе тройню в подоле. Возможно, даже выучусь и в итоге все-таки выйду замуж.
– Что ты себе позволяешь?! – Судя по тону голоса, бабушка окончательно вышла из себя. – Что за фривольные разговоры?
– Поэтому мама и сбежала, да? – спокойно спросила Рина. – Я теперь понимаю…
Бабушка плотно сжала бледные губы и долго смотрела на нее, а потом вдруг упала в кресло и заплакала.
– Ты вся в свою мать! Вся в нее! Если бы Анжелика не сбежала тогда, если бы осталась со мной, она бы все еще была жива! Я бы смогла уберечь ее от Поветрия! А твой отец, этот бумагомаратель, не смог! Не сохранил мою девочку! И Альберта!
Рина моментально перестала злиться и сделала то, чего не делала раньше даже из вежливости: подошла к бабушке и обняла ее. Она не могла рассказать правду, но хотела как-то облегчить ее страдания.
– Это нормально, что мы хотим уберечь тех, кого любим, от любых несчастий. Но мы не можем заставить их жить по написанному нами сценарию, бабушка. Не можем решать все за них. Каждый все равно совершает свои ошибки. Каждый идет по своему пути. И никто ни в чем не виноват.
Бабушка обняла Рину в ответ, все еще рыдая. – Катрина, ты ведь умный ребенок, ты должна понимать, что я желаю тебе только самого лучшего! Я должна уберечь хотя бы тебя! Как я могу пустить все на самотек?
– Если ты любишь меня, бабушка, и если хочешь защитить, ты должна просто в меня поверить, – сказала ей Рина. – Просто поверить, что я справлюсь. Что не сойду на кривую дорожку, даже если ты не будешь все время держать меня за руку. Потому что если ты всегда будешь это делать, я так и не научусь ходить ровно сама, без твоей поддержки. И как только у тебя не останется сил держать мою руку, я начну петлять во все стороны и точно скачусь в ближайшую канавку. Я очень ценю тебя. И я верю, что ты не захочешь повторять со мной тех же ошибок, что и с мамой.
Рина вышла из кабинета с чувством выполненного долга и тоской от мысли, что этот разговор бабушка наверняка не вспомнит, когда проснется в реальном мире. Но зато Рина его запомнит, и это изменит многое.
У порога комнаты ее ждала бледная Жанна.
– Ну, как ты? – спросила она,
