Кен резко развернулся и поспешил отбежать подальше от обречённого гиганта. Сзади полыхнули два мощных взрыва. Я видел в круговой панораме, как у линкора отвалился весь блок двигателей. Другой взрыв разворотил ему всю носовую часть. Зрелище, скажу вам, не для слабонервных.

Как мы и предполагали, крейсеры прекратили преследование и бросились на помощь своему погибающему флагману. Вокруг разорванного гигантского корпуса быстро разрасталось облако осколков, обломков, реагентов и газов. Далеко отлетели крупные куски двигателей и внутри линкора что-то горело. Чуть задержавшись в стороне, Кен оценил обстановку, развернулся и начал финальную охоту. Отчаявшись помочь своему уже фактически мёртвому лидеру, крейсеры тоже бросились нам навстречу.

Как говорили лётчики времён Великой Отечественной войны, началась «собачья свалка». Похоже, у Кена ненависть и ярость всё ещё искали выход и совсем сорвали планку. Он гонялся за всеми, все гонялись за ним. Следить за ходом боя стало невозможно. Если до этого момента переносить болтанку было противно, но терпимо, то сейчас я пытался удержать на месте внутренние органы и всё время запихивал желудок из горла на его положенное место. Представьте себе русские горки только раз в десять круче и больше. Иногда на несколько секунд зрение возвращалось, тогда я замечал, что все остальные тоже находятся на пределе терпения. Но все наши мучения того стоили. Краем глаза я заметил вспышку на месте одного из крейсеров. Два попадания в нас. Ещё попадание. Другая вспышка полыхнула так близко, что я чуть не ослеп. И снова тошнотворная карусель. Третью вспышку я почувствовал с закрытыми глазами, короткую и ускользнувшую вниз и вбок, поскольку рейдер сразу ушёл на крутой вираж. За последним крейсером Кен гонялся почти полчаса. Стало немного легче, поскольку траектории стали более плавными. Вот и последняя вспышка. Убил. И сразу наступили тишина и покой.

— Все зубы гадам пересчитал, — устало проговорил Кен.

— На…ик… орбите…ик… две…ик… станции…ик… — кое-как пробормотал Отила. — Давеча…ик… засёк…ик…

— Они не боевые…ик… — заикнулась побледневшая Элна и смутилась.

Болк сидел склонившись и шумно дышал, а Тайр откинулся на спинку и замер с закрытыми глазами. Я обвёл всех мутным взглядом и промямлил:

— Нам всем нужно передох…нуть.

В окутавшей нас непривычной тишине голова постепенно прояснялась, и я начал осознавать величину только что закончившихся событий. Несомненно героем дня был наш Кен, который наверно ещё не понял, что он сделал. Мысли ворочались с трудом, и я не особенно старался их упорядочить. На самом деле мы все зверски устали, и жаждали хоть небольшой передышки. Как и в прошлый раз, в себя мы пришли лишь употребив традиционный восстановитель. Взбодрились, конечно, но сколько можно глотать стимулятор, сколько можно стегать усталую лошадь?

— Молодец, Кен, — проговорил я, — это был выдающийся бой. Мы все под впечатлением и поздравляем тебя с победой.

— Охо-хо, просто так начальство не хвалит, — вздохнул Отила и покосился на меня.

Я покачал головой, цыкнул зубом на неугомонного домового и продолжил:

— До планеты худо-бедно мы добрались, осталось определить место посадки. Советуй, Кен, ведь это твоя родина.

Кен немного подумал, его голограмма чуть подёрнулась рябью, и он грустно проговорил:

— Сами знаете, что со мной стряслось. Десять тысяч земных лет — срок немалый, так что наверняка здесь всё изменилось и переменилось. В моё время на Мето существовало несколько больших государств. Главное и доминирующее занимало почти весь материк, там я жил и тело своё потерял. Если перенести статус того государства на земные понятия, то его можно назвать империей с названием Лимбит. Я считаю, что имеет смысл высадиться вблизи столицы с таким же названием. Если верхушка захватчиков где и обосновалась, то именно там. Наверняка там центр их власти, и, возможно, там же найдутся ответы на наши вопросы.

— Добро, — сказал я, — пусть будет Лимбит

Предложение Кена всем показалось логичным, и рейдер направился к планете. Медленно увеличивался шар Мето. И, если со стороны Земля светилась голубизной, то здесь преобладали оттенки синего. Рейдер начал снижение.

На подлёте я обратил внимание на ближний к планете космос. Как и на Земле, тут на орбитах крутились тысячи спутников. Прошмыгнули мимо несколько челноков. А вот показалась и большая орбитальная станция, схожая с той, что висит над Дезмой. Однако вблизи сходство оказалось весьма условным. У этой громадины между сдвоенных обитаемых колец торчали десятки причальных мачт, часть из которых пустовала, а к иным пришвартовались длинные транспортники, чем-то смахивающие на земные железнодорожные составы. Бросалась в глаза необычная суета на орбитах и вблизи станции. Похоже, разгром двух боевых эскадр не прошёл для сейров бесследно. Забегали твари. Почуяли горячее под задницами. Вряд ли они знают, кто на самом деле прикончил их флот и наверняка думают, что явилась армада мстителей, и, что нас тьма тьмущая. Вот пусть так и думают.

Кен продолжал снижаться. Внизу проплывали континенты, острова и огромные водные просторы, покрывающие три четверти поверхности. Вот из-за горизонта появился единственный материк размером побольше Африки, вытянувшийся в виде кривого креста. Вблизи и в отдалении от него водную поверхность усыпали большие и малые острова и архипелаги. На втором витке Кен снизился над протяжённой равниной находящейся почти в центре материка и неподвижно завис десяти верстах над большим городом.

— Экий здоровенный городище, — проворчал я, — поди разберись, где тут лучше садиться.

— А чего мелочиться, — ухмыльнулась голограмма Кена, — предлагаю садиться на центральной площади. Вот только…

— Договаривай, — вступил в разговор Болк.

— Площадь большая и место открытое, возможен обстрел со всех сторон, и ваша защита может не выдержать интенсивного расхода энергии. Энергоблоки не потянут.

— Что предлагаешь? — спросил Тайр, глаза которого уже горели в предвкушении священной мести.

— Модифицировать доспехи торсионом, как рейдер, — ответил Кен и его голограмма развела руками, мол, что тут непонятного.

— Ты полагаешь, что получится? — засомневалась Элна.

— Со мной же получилось, не вижу разницы. Предлагаю начать немедленно.

И впрямь, а что мы теряем? И я первым снял защитный доспех. Всю процедуру Кен проводил в отсеке синтезатора. Что там происходило, понятия не имею, но результат превзошёл все ожидания. Доспех приобрёл второй пояс с блоком торсионного усиления и внешне стал отливать перламутром, как поверхность рейдера. Я влез в доспех, тяжелее он не стал, подвижность прекрасная, ну, и славно. Я одобрительно кивнул, и меньше чем через час все сидели в рубке, поблёскивая перламутром.

— Вот теперь я за вас спокоен, — улыбнулась голограмма Кена. — Твоё слово, командир.

— Садимся на центральную площадь. Приготовить оружие и не зевать. Кен, вперёд!

Внизу большим шестиугольником раскинулась обширная площадь, в углах которой поднимались башни и шпили дворцов. От