такая, как мой отец! – настаивала она.

Нет, ты не такая.

При этом Эландер понимал, что это не имеет ровно никакого значения для того, кому он служил. Поэтому он лишь покачал головой.

– Он и сам… жестокий, мстительный бог. Сколько я его знаю, он всегда был таким. Не только твой отец и дед были вовлечены в этот крестовый поход против магии, но и другие короли вашей империи, объединившиеся с Соласенами, а также те, кто стоял в сторонке и пальцем не пошевелил, чтобы спасти невинных людей, пострадавших из-за того, что они несли на себе божественные символы. Было пролито столько крови и потеряно столько магии, что Бог Грач, которого люди кличут Ангой, решил, что остановить эту вендетту сможет только вмешательство бога. Его вмешательство. Я не думаю, что тебе удастся изменить его мнение.

Кас рисовала носком ботинка круг на песке, стерла его, а затем вновь нарисовала, прежде чем поднять глаза на него.

– Ты считаешь, что он прав?

– Все слишком сложно.

– Ты часто это повторяешь.

Он пожал плечами:

– Я проживаю очень сложную жизнь.

Кас вновь смерила его сердитым взглядом, тогда он решил пояснить, что он имеет в виду:

– Нет, я не согласен с его методами. Даже при том, что я отчасти понимаю его гнев, вызванный поступками некоторых королей Кетранской империи.

– Уничтожить всю империю, чтобы преподать урок нескольким правителям? Разве это не лицемерие?

– Кроме этой, у него есть и другая цель – отомстить им.

Кас вынула небольшой охотничий нож, спрятанный на лодыжке, и начала делать узоры на стволе дерева, яростно вонзая лезвие и мастерски выводя линии.

– И это тот самый бог, которого всячески чтили в трех империях и поклонялись ему несколько веков…

– Что ж, на самом деле он никогда не отличался доброжелательностью. Бывает, что люди поклоняются кому-то из страха.

Немного поразмыслив, девушка ответила:

– В большинстве легенд о трех Мораки сказано, что именно он снабдил знаниями людей и других существ, созданных Богиней Солнца.

– Верно, но только его заставили это сделать два других божества. Он ненавидел саму мысль о том, что придется делиться знаниями с существами, которых считал недостойными этого. А еще он всегда любил заключать с ними жестокие сделки и наказывать за то, что те не могли оправдать его завышенных ожиданий.

– Как сейчас он наказывает тебя?

Эландер кивнул, и его рука сама потянулась к животу. Прошло несколько часов с тех пор, как Бог Грач использовал свою магию против него, но воспоминания о боли были еще живы.

– Моя провинность никоим образом не сравнится с тем, что натворили правители Кетры. По крайней мере, в его глазах.

Кас перестала вырезать узоры и, вскинув бровь, с любопытством посмотрела на него.

Эландер тут же пожалел, что сболтнул лишнего, так как ее следующий вопрос наверняка будет о том, какой же такой проступок он совершил. Разумеется, она захочет узнать, за что его наказывают и чем он так разозлил высших богов.

Однако вместо того, чтобы спрашивать про его прегрешения, она сказала:

– А ты не можешь что-то сделать, чтобы наказания прекратились, или расторгнуть ваш уговор с ним?

– Это же высший бог! – напомнил он ей.

Такой ответ мог считаться уходом от вопроса. В сущности, так оно и было. Поэтому Кас имела полное право разозлиться на него, начать ругаться и вновь вернуться к тому спору, который они начали в Беспросветных дебрях.

Но она в очередной раз повела себя не так, как он предполагал. Она на мгновение задумалась, а затем спросила:

– Я уже задавала тебе этот вопрос в царстве Забвения, но ты так и не ответил. Что будет, если ты не выполнишь его приказы? Вы договорились, что, сделав то, что он просит, ты вновь вернешь себе божественный статус. А что, если ты ослушаешься и просто… откажешься?

Эландер хотел избежать ее вопрошающего взгляда, но не смог. Он не мог заставить себя рассказать ей о той боли, которую Бог Грач уже насылал на него. При этом рука невольно сама дотронулась до живота.

Касия заметила это движение, и ее лицо озарила догадка:

– Он мучает тебя, да?

– Какая разница?

– Большая!

– Сейчас я здесь, а все остальное не важно.

– Но есть шанс, что ты не сможешь больше здесь оставаться, если не выполнишь то, что он просит? Верно?

Поскольку не было смысла дальше скрывать от нее правду, он ответил, вздохнув:

– Да. Если я не выполню его приказ, то он меня… уничтожит. И не только меня одного.

– Еще Тару и Кайдена? – догадалась она.

Он кивнул.

В том-то и дело: если бы речь шла только о его боли и дальнейшей жизни, то, быть может, он бы и отказал ему, как предлагала она. А затем смиренно принял бы уготованную ему судьбу.

Но все было совсем иначе.

Что бы он ни сделал, какой бы вариант ни выбрал, из-за этого могли пострадать другие люди.

– Выходит, что ты каким-то образом связан с ним? Какой-то божественной нитью на глубинном уровне, даже после того, как тебя низвергли?

– Да.

– Значит, он может видеть и слышать все, что ты говоришь и делаешь? Включая этот разговор?

– Теоретически да. Но вряд ли сейчас он слушает нас – обычно я чувствую, когда он обращает на меня пристальное внимание.

– А жаль! – пробормотала она.

– Ты думаешь?

– Да! У меня припасены для него ругательства, которые я бы хотела ему сказать. А еще лучше, если бы мы встретились лицом к лицу.

Эландер не удержался от недоверчивой ухмылки. Хотя мысль о личном разговоре с Малафаром привела его в такой неописуемый ужас, что у него перехватило дыхание.

– Вряд ли он здесь появится, – произнес он.

– Но, в принципе, у него есть такая возможность? – уточнила она.

– Явиться сюда? Конечно. Ведь в этой империи витает гораздо больше магии, чем в Кетре. А значит, ему не составит труда предстать перед нами.

Кас ненадолго погрузилась в свои мысли, а затем произнесла:

– В Кетранской империи недостаточно магии, чтобы он мог долго находиться там в своей оболочке, верно? Именно это и стало камнем преткновения – когда в нашей империи стали избавляться от магии. Так почему бы тебе… даже не знаю… не спрятаться от него там, где меньше всего магии?

– Помнишь гармору, с которым мы сражались в Бельвинде?

– Конечно.

– У Бога Грача нет недостатка в монстрах, он может прислать их в любой момент. Этим существам не нужна магия, чтобы посеять хаос. Не говоря о том, что я тоже не могу долгое время находиться