со временем он изменился и закостенел, и боги вместе с ним. Хотя непосредственно перед тем, как меня низвергли, я отвечал за сохранение барьеров между этим миром, небесами и адом, куда попадали люди после смерти. И, подобно другим Маррам, мне было поручено следить за тем, чтобы магический цикл не прекращался: я даровал некоторым людям свою магию и затем присматривал за ними. При этом я сам был всего лишь слугой более сильного высшего бога. Сосудом, который он решил заполнить своей магией.

– Сосудом?

– Да. У него такие же магические силы, что и у меня. Если он захочет, то может запросто выбрать новое существо, чтобы разделить с ним свою магию. Такое уже бывало. Я не первый Бог Смерти, и некоторые средние боги, которые живут сейчас, не те, что были при Сотворении мира. Это именно то, что отличает нас, средних богов, от высших: они постоянные, а нас могут в любой момент заменить.

– Получается, что ты… – Она осеклась, подняв в глаза в небо в поисках подходящего слова и по-прежнему лежа на спине.

– …легко заменяемый, – закончил он.

Кас опустила ноги вниз и встала по грудь в воде. Наконец, посмотрев на берег, она тихо сказала:

– Я не это хотела сказать.

– Но это соответствует действительности.

– Ничего подобного!

– Почему тебя так расстраивает то, что это может быть правдой?

– Потому что.

Эландер тихонько рассмеялся:

– В любом случае, насколько я помню, ты меня ненавидишь.

Кас бросила на него сердитый взгляд, но не стала отказываться от своих слов, сказанных в царстве Забвения.

Или он хотел бы, чтобы она взяла свои слова обратно?

– Дело не в том, ненавижу я тебя или нет, – проворчала она.

– А в чем же тогда?

На этот раз она ничего не ответила.

Любопытство, а может, нечто другое, связанное с возникшим у него ранее желанием, заставило Эландера встать и войти в воду. Он был не против того, чтобы раздеться, но поскольку она была наполовину одета, он пошел ей навстречу, не снимая брюк.

– Касия?

Она стояла, повернувшись к нему спиной.

– В чем тогда дело? – спросил он вновь, и на этот раз она обернулась и посмотрела прямо на него, не отводя взгляда, даже когда он двинулся к ней.

– Дело в том, что я никогда не встречала того, кого можно было бы легко заменить! – Она смотрела на него из-под ресниц, на которых блестели капли воды. – Так что прекрати быть таким… мрачным и унылым!

– Мрачным? – фыркнув, он издал смешок. – Я же Бог Смерти!

– Да, и потому ты такой унылый, что еще от тебя ожидать?

Эландер покачал головой, стараясь удержаться от смеха.

– К тому же ты низвергнутый бог!

– Опять решила сбить с меня спесь?

– Сам напросился.

– Поверь, – пробормотал он, – сейчас мне это нужно меньше всего. Вообще-то я и так испытываю смятение в твоем присутствии.

Сказав это, он услышал, как у Кас перехватило дыхание. А когда он подошел и убрал прядь волос с ее лица, у нее чуть не остановилось сердце. Интересно, что все-таки блеснуло в ее глазах незадолго до этого – капли воды из озера или все же слезы отчаяния? Он не мог точно этого знать. Быть может, она специально прыгнула в воду для того, чтобы заставить его ломать голову над этим вопросом?

– А ты? – спросил он, убрав руку с ее лица и проведя пальцами по ее руке. Ее кожа была теплой, несмотря на то, что вода в озере быстро остыла, как только опустилась темнота. Сейчас все было намного лучше, чем в прошлый раз, когда она была замерзшая и истощенная в башне его прибежища в царстве Забвения. Ему больше нравилось, когда от нее исходило тепло.

Кас взяла его вторую руку, подняла ее из воды, прижала к своей щеке и прилегла головой на нее, прикрыв глаза.

Что она делает?

Что у нее на уме?

«Что же ты не убегаешь, глупая смертная?» – хотелось спросить ему.

Но вместо этого он снова повторил свой вопрос:

– Ну а ты? Что нужно тебе, Касия?

Она распахнула глаза, и он тут же пожалел, что задал ей этот опасный вопрос. Поскольку в ту же секунду он понял, что готов все бросить к ее ногам. Все, что угодно. Возможно, этим он подпишет себе смертный приговор, или ей, или королевствам, правящим домам и самим богам. Вот только для него это не имело ни малейшего значения!

Что бы она ни попросила его сделать в тот момент, он бы не сомневался ни секунды. Эта мысль настолько поразила его, что он чуть не потерял равновесие.

Но она ничего не сказала.

И ничего не попросила.

А лишь обняла его руками за шею, встала на цыпочки и прижалась к его рту своими губами. Он был настолько выше ее, что ее ноги не доставали до дна, когда она впилась ему в губы страстным поцелуем. Ее тело слегка прикасалось к его телу.

Но этого ему было мало. Тогда он схватил ее голые ноги и закрепил их на своей талии, при этом крепко и властно придерживая ее за бедра.

Его язык яростно проник ей в рот. Он опустил ее ноги, и она прижалась к нему всем телом. Лишь тонкая ткань отделяла его руки от теплой точки у нее между ног. Кас выгнула спину, почувствовав, как его руки все ближе приближаются к ее пульсирующему лону, чтобы поласкать его. Он возбуждал и дразнил ее, прикасаясь до тех пор, пока она не закрыла глаза и не откинулась в смешанном порыве возбуждения и гнева. Тогда его губы скользнули по ее шее, нащупали пульс и стали целовать эту точку, пока Кас не издала тихий стон, который заставил его забыть обо всем.

Она вновь взяла его за руку, настаивая, чтобы он интенсивнее ласкал ее пальцами, но затем вдруг резко подняла ее вверх, как будто создавая барьер между ними. Скрестив свои пальцы с его пальцами, она слегка сжала их и покачала головой.

– В чем дело?

Когда она подняла на него глаза, он увидел в них завораживающее сочетание желания и гнева.

– Я… не могу.

Это слово будто опустилось между ними железной стеной, качнув землю и едва не сбив их с ног.

Не могу.

– Не надо было мне так тебя целовать, – тихо прошептала она. – Я не могу этого допустить после всего, что произошло между нами. После того, что ты совершил.

Эти слова, сорвавшиеся с ее губ, прозвучали как некролог. Каждая буква усугубляла и