– Э-э… – Скарлет не может собраться с мыслями и ощутить хоть какой-то интерес к выбору древесины для полок. – По твоему усмотрению.

– Ну, хорошо, – говорит Уолт и, повернувшись, возвращается на кухню.

– Разве за ним не нужно присматривать? – спрашивает Изикиел. – Ведь он может решить покрасить эти полки в ярко-оранжевый или лимонно-зеленый цвет.

– Он не маляр, – рассеянно отвечает девушка. – И даже не плотник. Он просто оказывает мне услугу. Он… милый.

Илай улыбается.

– В отличие от меня?

– Вот именно. – Если сравнивать этих двоих с огнем, думает Скарлет, то Уолт похож на свечу, а Изикиел Вульф – на пекло. – Ты принес бумаги?

– Конечно. Я приносил их и в «Фицбиллиз», но тогда ты бессердечно бросила меня после того великолепного поцелуя. Так что с тех пор я все время ношу их с собой. – Он хлопает себя по карману пиджака. – Чтобы подловить тебя, когда ты будешь готова поступить разумно.

– Насмешка – это разновидность использования реверсивной психологии, да? – спрашивает Скарлет. – Или ты пытаешься отболтаться от покупки кафе?

– Ни то и ни другое. Я просто пытаюсь поразвлечься. – Илай выдвигает стул и садится за стол, на котором стоит грязная посуда. – Давай начнем сначала.

Девушка садится, берет бумаги и несколько минут вглядывается в них, пытаясь делать вид, будто понимает, что к чему.

– Тебе надо прочесть только один документ, – говорит он. – Второй – это дубликат.

– Я знаю. Замолчи.

Илай откидывается на спинку стула, похожий на проказливого ребенка. Его большие глаза кажутся сейчас еще больше, губы влажны, улыбка широка, безупречные зубы прямы и белы… Скарлет с трудом отрывает глаза от его лица и заставляет себя сосредоточиться на странице.

Наконец, закончив читать, она поднимает взгляд.

– Хорошо. – Скарлет складывает руки на груди. – А нельзя ли прибавить к этому предложению еще пять тысяч фунтов?

– Боюсь, у меня нет таких полномочий, – отвечает Илай. – Мне пришлось бы вернуться к моим боссам, чтобы эту прибавку одобрили они.

Девушка пристально смотрит на него.

– Я уверена, что тебе дали поле для маневра.

– А ты хитрюга. – Парень лукаво улыбается, затем достает из кармана авторучку и исправляет цифру, выводя ее фиолетовыми чернилами на обоих экземплярах, после чего ставит под изменением свою подпись.

Скарлет делает глубокий вздох.

– Ручку.

– Разве ты не хочешь, чтобы сначала документ прочел твой юрист?

– Дай мне ручку.

Их пальцы соприкасаются, и вспыхивает искра.

– Что это было?

– Статическое электричество, – отвечает Скарлет, сосредоточившись на бумагах. Затем поднимает голову, держа ручку наготове. – Десять тысяч.

– Что-что?

– По-моему, ты уполномочен поднять предлагаемую мне сумму на десять тысяч фунтов.

Илай не говорит ничего.

– Я права?

Он продолжает молчать, но по удивлению в его глазах она видит, что не ошиблась.

– Отлично, – говорит она. – Сделай это, и сделка будет заключена.

Скарлет пододвигает бумаги и ручку обратно к нему, он берет их.

– Вы умеете добиваться своего, мисс Торн, – замечает Илай с хищной ухмылкой.

7.45 пополудни – Голди

– В чем дело?

– Ни в чем.

Мы находимся в ресторане отеля, за барной стойкой. Он сидит на корточках перед холодильником, подсчитывая припасы, а я стою на табурете, без особой охоты стирая пыль с бутылок шампанского «Боллинже», которыми уставлены стеклянные полки наверху.

Лео перестает считать и поднимает глаза.

– Тебе когда-нибудь хотелось заиметь что-то такое, чего ты не могла получить?

– Не знаю. – Я пожимаю плечами. Множество вещей, думаю про себя. Хотя сейчас, когда у меня вроде бы есть все, что только можно пожелать, я не могу назвать что-то конкретное. – Как воровка я не имею себе равных, – говорю ему громким театральным шепотом, – а значит, могу взять все, что захочу.

Лео смеется, но это не похоже на его обычный смех. В его нынешнем смехе звучат какие-то тяжелые думы.

– Даже такая воровка, как ты, недостаточно хороша, – говорит он.

Мы замолкаем.

– Я тут думала о том, что ты сказал на днях, – говорю я.

Он ждет.

– О том, что я слишком часто говорю: «Я не знаю».

Лео кивает.

– Ну, мне кажется, что… может быть, когда-то я знала. Когда была маленькой девочкой. – Я пытаюсь подобрать слова, Лео терпеливо ждет. – Пока не случилось нечто такое, что мне и в голову прийти не могло. Такое, что… – Я замолкаю.

– Ты поэтому вздрогнула, когда я коснулся тебя впервые?

Я киваю.

Он больше ничего не говорит, только берет мою руку и мягко сжимает ее.

11.47 пополудни – Лиана

Она сделала это. Посмотрела жизни в лицо. Заполнила пятнадцать бланков заявлений о принятии на работу, перестала отделываться от Кумико текстовыми сообщениями и, наконец, позвонила ей, договорившись о встрече завтра. На субботний вечер у нее уже назначена встреча с Мазмо. Теперь у нее есть двенадцать часов на то, чтобы придумать убедительный аргумент для возлюбленной и четыре дня на то, чтобы подготовить нетрадиционное брачное предложение для потенциального мужа. Сейчас она сидит по-турецки, тасуя карты Таро, как вдруг одна из них выпадает из колоды и опускается между ее скрещенных ног.

Тройка Кубков. Чувство локтя, единство, дружба, беззаветная любовь.

Лиана подбирает карту и смотрит на нее. Три женщины в лесу, каждая держит над головой кубок. Она видела эту карту много раз, но никогда не вытаскивала ее из колоды.

Положив карту на пуховое одеяло, Лиана затем достает из колоды и другие карты: Тройку Пентаклей, Дьявола, Девятку Жезлов. Это армия. Солдаты, как ее собственная Черная птица. Противник. Сражение.

Ана изучает карты – на это уходит еще час, – пытаясь понять, о чем они говорят, надеясь, что если она потратит достаточно времени, то сможет разглядеть то, что таится в глубине. Однако на сей раз карты молчат.

11.57 пополудни – Беа

Едва войдя в комнату, Беа падает на кровать и, уронив на пол сумку и не сняв обувь, засыпает. Она собиралась прилечь всего на минутку, но, едва закрыв глаза, проваливается в кроличью нору.

Беа видит, как предметы начинают меняться – бронзовые часы поднимаются с письменного стола и опускаются на прикроватную тумбочку, сбив с нее лампу в стиле ар-деко, она падает, но застывает в дюйме от половиц и в конце концов приземляется на книжный шкаф.