— Извините, — она вернула улыбку. — Тревожусь за Фиа. Требования выкупа ведь так и не поступало.

— Уверен, что поступит, — губы старого барона сжались. — Такие люди никогда не упускают собственной выгоды!

— Хорошо бы, если так, — она задумчиво покивала.

Кинула взгляд на Ронана. Тот заметно помрачнел, между бровей легла складка. А не пришла ли ему в голову та же мысль, что и ей? Ведь правда: кто, кроме Фиа, имел доступ в хранилище? Гриффин — и тот едва ли имел возможность заглянуть туда. О том, что именно хранится в их коллекции, Гревилли никогда не трезвонили. Еще и эта история с всадником на белой лошади. То-то история выйдет, если Фиа невиновна: не успела освободиться из рук негодяев, как ее обвинят в пособничестве! Последнее, впрочем, еще придется доказать.

— Вопрос — кто имел доступ в хранилище, — проговорил старый барон.

— Я в этом году не приказывал никому навести там порядок, — Ронан пожал плечами. — Амулеты против скапливания пыли, сырости и грызунов с насекомыми работают исправно. Когда кто-то из слуг в последний раз туда заходил?

— При мне — лет двадцать назад. Тогда хранилище прибрали, заменили часть полок и шкафов. Разместили новые амулеты, — старый барон нахмурился. — Двадцать лет… такой срок! Я теперь уже и не вспомню, кто именно получил доступ туда. И где теперь искать этих людей. Разве что Гриффин может помнить. Этот сыщик не расспрашивал его? Можем сделать это сейчас! — он оживился. — Гриффин! — повысил голос. — Ронан, сын, позвони.

Ронан дернул шнурок звонка.

Агнес незаметно перевела дух. Подумать только! Ронан, услышав, что Фиа могла бы укатить с каким-нибудь проходимцем, задумался. А вот ее тесть даже на миг не допустил и тени сомнения в невестке.

А она сама?! Их дружба с Фионой тянулась с далекого детства. И она поддалась сомнениям.

— Вы звали меня? — в комнате появился Гриффин.

— Присядьте, прошу вас, — Ронан указал на кресло. — Мы с отцом хотим задать вопрос…

— Конечно, — управляющий степенно кивнул. — Я отвечу на все вопросы, — он уселся на край кресла — видимо, непривычно и неуютно было сидеть в присутствии хозяев.

Ронан откашлялся — явно пытался собраться с мыслями.

— Гриффин, — старый барон начал первым. — Скажите, вы помните тот день, когда мы наводили порядок в хранилище, двадцать лет назад? Вы тогда уже служили у нас, на тот момент лет шесть или восемь занимали должность управляющего.

— Двадцать лет назад, милорд? — растерялся управляющий. — Да, я помню сам факт, — он осторожно кивнул.

— Прекрасно! Возможно, вы вспомните имена слуг, что спускались тогда вниз, чтобы заменить часть полок, навести порядок и убрать пыль. Разместить амулеты.

— Гм, — пробормотал Гриффин. Агнес сделалось откровенно жаль беднягу — лицо его выражало крайнюю растерянность и усиленную работу мысли одновременно. — Да, их было четверо, — проговорил он, нахмурив лоб. — Из них — трое столяров, они занимались полками и шкафами.

— Возможно, вы помните, кто из них сколько времени проработал впоследствии в поместье, и что с ними всеми потом стало.

Управляющий хмыкнул. И погрузился в раздумья.

— Милорд, — заговорил он через пару минут. — Боюсь, мне понадобится поднять записи, бухгалтерские книги тех лет. Если дело терпит… скажем, пару-тройку часов. То я могу прямо сейчас этим заняться.

— Хорошо, — барон кивнул. — Можете не торопиться — время до вечера есть.

— Благодарю, милорд, — управляющий поднялся. — С вашего позволения, я прямо сейчас этим займусь, — поклонился и покинул комнату.

— Двадцать лет, — Агнес покачала головой. — Это немало! Трудно представить, как кто-то ждал два десятка лет, чтобы вот сейчас провернуть аферу с изданиями в вашем хранилище.

— Вам ли не знать, леди Брейнстоун, какова роль случайности в важных делах! Взять хоть это расследование. Если бы не этот проныра-журналист, когда бы мы узнали об этих двух проходимцах? После того, как они обчистили бы наше хранилище, осквернили то, что осталось от поместья, и удрали? Да и вас к расследованию привлекли бы гораздо позже, а это тоже его замедлило бы, — он помолчал. — Человек, который хочет чего-то добиться, не ждет случайностей и не рассчитывает на них, — прибавил задумчиво. — Но порой они сами приходят в нашу жизнь.

— Хочешь сказать, кто-то из слуг двадцать лет назад просто случайно запомнил, что за рукописи у нас хранятся? — хмыкнул Ронан. — И теперь вспомнил вдруг об этом.

— У нас есть доказательства обратного? — отозвался его отец.

Агнес покачала головой. Не замечала она прежде за своим несостоявшимся тестем склонности к философии! Впрочем, часто ли она его видела после расстройства своей помолвки?

Повисло молчание. Каждый думал о своем.

— Что ж, — заговорил наконец Ронан, усмехнулся. — Главное тебе — застать завтра эсквайра в управлении. А то ведь с него станется — снова куда-нибудь укатит!

— Ну, сегодня-то мы его застали, — резонно отозвался его отец.

В том, что старому барону хватит терпения дождаться Гото у управления, когда бы тот туда ни явился, Агнес не сомневалась. Нынче Гриффин вспомнит все, что возможно. Что нельзя выяснить в силу срока давности — сможет раскопать королевский сыск. И людей разыщут, и узнают, чем занимаются они сами и их потомки.

И все-таки. Неужели Гото сам не думал над вопросом, которым задался Гревилль старший? Ей сыщик показался хватким малым.

Агнес провела в охотничьем домике еще около часа и засобиралась. Ехать предстояло до самого города.

Старый барон порывался оставить ее ночевать — но ей хотелось вернуться в Лестер.

Распрощавшись с Гревиллями, она направилась в сторону города. Даже любопытно — Кеннет с журналистом все еще пьют, или давно сменили место для гулянки? Крио после удара по голове только напиваться… впрочем, она ему — не личный лекарь.

Глава 20

— Нет, вы это видели? — с возмущением вопросил Крио.

— Уж кому бы возмущаться — так только не вам, сэр, — фыркнул молчаливый Верге. — Это ведь характерный почерк вашей братии! Неужто сами никогда ничего подобного не чиркали в газету?

— Не передергивайте, достопочтенный, — тот нахмурился. — Я уж молчу о формулировках, которые вы позволяете себе. Существуют недопустимые вещи и