Оживление Черноморья коснулось и восточного, кавказского его побережья и Прикаспийской области. Глубокие пласты древнего кавказского еврейства были подняты потоком великого переселения монголов и сближены с крымскими братьями. Французский путешественник, монах Вильгельм де Рубрук, посланный в 1254 году королем Людовиком IX с миссией к татарскому хану, проехал на обратном пути через Кавказ и встречал там много евреев в городах. По дороге из Дербента он на расстоянии двух дней пути попал в город Самарок, стены которого спускались к Каспийскому морю, и там видел «много евреев». По дальнейшему пути в Шемаху путешественник видел ряд крепостей, занятых евреями. Заброшенная диаспора Юго-Восточной Европы, Крыма и Кавказа оживилась в ту эпоху, когда генуэзская Каффа стала как бы кварталом Константинополя на противоположном берегу Черного моря. В Крым шли из Византии не только евреи-промышленники, но и ученые. Усилилась иммиграция караимов, которые и раньше имели там свою колонию. В 1279 году в город Сулхат (Эски-Крым) прибыл из Константинополя ученый Арон бен-Иосиф, автор обширного библейского комментария под именем «Sefer ha’mivchar». Здесь он нашел и общину раббанитов.

Таким образом, во второй половице XIII века в Черноморском районе и на низовьях Днепра возродились старые еврейские колонии, которые в следующие века вступят в тесную хозяйственную и духовную связь с новыми еврейскими колониями в Польше и Литве и через них приобщатся к западной культуре.

Отдел второй. Испано-германская гегемония до изгнания из Пиренейского полуострова (XIV-XV вв.)

§ 32. Общий обзор

Раннее Средневековье строило центры еврейства в Западной Европе, позднее Средневековье разрушало их. Между двумя разрушениями лежит путь народа в этот период: временным изгнанием евреев из Франции (1306) и вечным изгнанием из Испании (1492). Французский центр еще влачит жалкое существование в 80-летний промежуток между возвращением изгнанников и окончательным выселением их потомков (1315-1394). Испанский же центр в XIV веке достигает своего расцвета, но лишь для того, чтобы в следующее столетие упасть в ту же бездну. Германское еврейство бьется в тисках между мученичеством и бесправием, но не ломается ни под бурей, ни под тяжестью гнета. Оно перенимает национальную гегемонию французского центра и делит ее с испанским. Однако и тут фатальный XV век производит частичные разрушения: преследования и выселения из различных городов сокращают еврейское население Германии до минимума.

Каждое из двух последних столетий Средневековья имеет свою физиономию. Для двух центров Средней Европы, французского и гермайского, XIV век является веком мученичества. Движение буйных христианских масс, одержимых религиозным психозом — «походы пастухов», «черная смерть», ритуальные процессы, сопровождаемые погромами, — все это несет гибель и разорение еврейским общинам. Евреи являются козлом отпущения за все стихийные напасти:

Pestis regnavit plebis quoque millia stravit, Contremuit tellus — populusque crematur hebraeus[34].

Во Франции буйства улицы сопровождаются произволом королей и буйством власти; результатом этих дружных усилий является новый исход евреев из французского Египта. В Германии погромы «юденшлегеров» и мстителей за «черную смерть» приводят к тем же последствиям, к каким раньше приводили подвиги крестоносцев: к еще большему порабощению евреев их «покровителями» — императорами, феодальными князьями и муниципальными властями. В XV веке социальное положение еврея еще более понижается, еврейская улица все дальше отодвигается от христианской, духовный кругозор суживается. В этих тесных пределах несокрушимый дух нации работает интенсивно, воздвигая все выше «ограду вокруг Торы». Здесь сила пассивного сопротивления безгранична. Самые ужасные моменты массовых убийств не приводят к массовым отпадениям от еврейства: жертвы стойки, мученики смело идут на смерть, не принимая крещения даже притворно. В спокойные времена германский еврей покорно носит иго бесправия; он сгибается, но не ломается.

Иной является природа испанского еврейства. Катастрофы XIV века до последнего его десятилетия еще не коснулись испанских евреев. В Арагонии и Кастилии они еще не изъяты из гражданского общества. В Кастилии размножается порода еврейских грандов, которых финансовые связи с королевским двором делают и политически влиятельными. Они пользуются своим влиянием не всегда в интересах своего народа, но, во всяком случае, в стране, где еврей может быть министром, его соплеменник не может стать парием. Социальное положение евреев в Испании по-прежнему выше, чем во всякой другой стране. Дворянство, духовенство, мещанство часто проявляют зависть и ненависть к ним, но не презрение. Презрение обидно, ненависть опасна — и евреи Испании, избегнув обидного, шли навстречу опасному. Клерикальная агитация поднимает в темных христианских маесах бунт против «еврейского засилья». В 1391 году Испания переживает свой внутренний крестовый поход: озверелые толпы под предводительством монахов врываются в еврейские дома с криком: крещение иди смерть! Севильская резня дает сигнал к истреблению евреев в городах Кастилии и Арагонии. Наступил момент уравнения испанских евреев в мученичестве с германскими, момент страшного испытания. Многие выдержали испытание, но многие дрогнули: приняли притворно крещение для спасения своей жизни. Невольные ренегаты вернулись бы в свои общины по миновании опасности, но она не миновала: в начале XV века церковный террор усилился, к прежним жертвам насилия над совестью прибавились новые. Возникла трагедия марранства. Еврейский вопрос осложнился вопросом о «новохристианах», внедрявшихся в испанское общество. Церковь, насилием добившаяся частичной христианизации еврейства, дрогнула перед призраком иудаизации Испании. Против тайных евреев призвали на помощь инквизицию (1480). Чудовище пожрало массу жертв, но без пользы. Тогда пришли к убеждению, что с тайным иудейством можно будет успешно бороться лишь после того, как из страны будут удалены явные иудеи: ствол будет срублен и ветви зачахнут. Так совершилось изгнание евреев из Испании (1492), а затем из Португалии и Наварры. Погиб еще один культурный центр диаспоры, прекратилась еще одна гегемония.

Таким образом, последние декады трех столетий ознаменовались разрушением еврейских центров в трех странах: в конце XIII века произошло изгнание евреев из Англии, в конце XIV из Франции, а в конце XV — из Испании и Португалии.

В стороне от этого разрушительного урагана стоит по-прежнему еврейская Италия. Эпоха итальянского ренессанса и расцвета городских республик не благоприятствовала проявлениям средневекового варварства. Еврейские общины приспособлялись ко всякому режиму — папскому, республиканскому, королевскому (в Неаполе и Сицилии) — и местами представляли собою маленькие автономные республики внутри христианских городов. Агитация фанатических монахов редко находила здесь отклик. И только к самому концу эпохи одна часть Италии пострадала от бури, разрушившей испанский центр: евреи были изгнаны из Сицилии, находившейся под управлением арагонских королей, после того как соединение Арагонии с Кастилией ознаменовалось введением инквизиции и