Шрифт:
Закладка:
– Я же сказала, нам с этими уголовниками больше не по пути! – уперев руки в бока, почти визжала Ирина, заграждая грузовик телом. – И я далеко не одна, кто так думает! Ну же! Вылезайте, поддержите меня!
– Достаточно! – оборвал женщину Степан, закинув в машину один из последних рюкзаков и возвысившись в кузове над остатками лагеря. – Эй, все! Послушайте меня!
Из грузовиков показались усталые, оторванные от своих дел пассажиры. Носильщики припасов угрюмо поставили поклажу на асфальт, поднимая глаза к импровизированной трибуне.
– Знаете, кое в чём она права, – взгляд медика прошёлся по нескольким хмурым лицам. – Все мы слышим ваши вечные упрёки и недовольства. То, как вы коситесь на них, как отказываетесь обедать рядом, распускаете сплетни и без конца подначиваете друг друга, лишь разделяя всех нас ещё сильнее.
– Вы контролируете, сколько мы едим, куда едем, у кого хранится оружие, теперь ещё и разговаривать запретите? – гневно проскрежетал отец одной из семей, вставая бок о бок со скандалисткой.
– Послушайте, так больше продолжаться просто не может! – Березин яро замотал головой. – Неужели вы не видите, к чему приводит вся эта грызня?! Вам мало одного случая? Хотите ещё?!
– Ты меня смеешь обвинять, щенок?! – завопила Ирина, чуть ли не бросаясь на молодого человека. – Меня обокрали, а я ещё и виновата?!
– Я никого не обвиняю! Лишь призываю думать, что вы несёте и как это сказывается на всей группе.
Из глубины грузовика показалась Лена и, встав рядом с оратором, незаметно взяла того за руку:
– Стёпа прав, достаточно скандалов! Вы все устали, но и мы тоже! Никто уже не верит, что всё будет хорошо! Никто ни на что не надеется, но прекратите хотя бы делать всё ещё хуже!
– О, шлюха заговорить решила, – возмущённо усмехнулась Ирина, ища поддержки в лицах окружающих, но натыкаясь лишь на безразличные, погружённые в раздумья каменные гримасы.
– Неужели, ты, идиотка, не можешь понять, что им тоже тяжело и, несмотря ни на что, мы нужны друг другу! Они же всё время, что мы вместе, только помогают нам! Они твою задницу снова спасли, вернув припасы, а ты опять всем недовольна! Прекрати оценивать людей по прошлому, мы все давно в новом мире!
Ирина показательно фыркнула и скривила мину, смерив Лену презрительным взором:
– Тебе вообще слова никто не давал!
– А нам давали? – бок о бок со Степаном и Леной встали Ната с Любой.
Николай слабо воспринимал всё происходящее, где-то на фоне, тихо сидя и подкидывая последние оставшиеся веточки в затухающее пламя. Поленья давно прогорели, оставив рассыпавшиеся в золу угли, – от костерка уже даже особо не веяло жаром, а скорее совсем лёгким, едва ощутимым теплом. Очередной крик Ирины, на этот раз обращённый к Любе, был прерван показавшимися из кузова Андреем и Машей, также решительно вставшими подле Березина.
– Они твоего родного отца чуть не прирезали, а ты их защищать вздумала! – скандалистка вытаращила глаза на дочь Бориса.
– Замолчите! – сжав кулачки, топнула ногой девушка. – Папа никогда не стал бы поддерживать то, что вы несёте! Он всегда только и говорил о сплочении, и травма ничего не поменяла! Если у вас есть хоть грамм человечности, вы сейчас же прекратите этот балаган!
Березин оглядел согласно закивавших в ответ на слова Маши жителей:
– Отныне среди нас нет ни солдат, ни гражданских, ни прихожан, ни уголовников, ни прочих «их»! А теперь давайте убираться отсюда, мы уже и так достаточно задержались. Петя, этих троих загрузите, – командным тоном добавил Степан и указал на связанных пленников, всё ещё сидящих под одним из последних тентов.
– Нет! – тут же вмешался Дима, напрочь забыв о всё ещё причитающей что-то Ирине. – Они наши!
Отпустив руку Лены, Березин решительно выбрался из кузова и подошёл к бывшему прихожанину:
– Погляди вокруг. Ты правда хочешь стать в их глазах палачом, застрелившим безоружных?! Чтобы её слова подтвердились? Так ты используешь свой второй шанс?
Напрочь игнорируя собеседника, мужчина окрикнул молчащего, отрешённого Николая:
– Ты дал мне слово, что мы отомстим!
Ответа не последовало, ровно как и любой другой реакции. Оттолкнув Березина в сторону, Дима решительно направился к костру и грозно навис над сидящим, исхудавшим телом:
– Ты дал слово! Они заплатят!
Николай поднял подсохшие, безжизненные глаза на полное гнева лицо:
– Этого ты хочешь? Хорошо, – из последних сил подскочив на ноги, мужчина ринулся к сидящим пленным, по пути доставая из-за пояса пистолет Варфоломея.
– Погоди… – донеслось в спину от опешившего Димы.
– Тебе ведь только это нужно, – зайдя связанным мужчинам за спину, Николай схватил крайнего за шиворот и приставил оружие к нервно пульсирующему виску.
– Пожалуйста, пожалуйста, не надо! – задёргался пленник с оцарапанной щекой. – Умоляю! Не надо! Не убивай!
– Ну как же не надо, погляди вокруг, – Николай присел на корточки и, перехватывая мужчину локтем за шею, сильнее вдавил дуло в череп. – Все хотят вашей смерти. Разве ты не понимаешь? Единственное, на что вы, ничтожества, годитесь – умереть на радость остальным. Вы больше не люди! Нет! Вы – дичь! Специально выпущенная в угодья добыча, чтобы они могли поиграться в охоту и порадоваться убийству заранее обречённого зверя.
– П-п-пожалуйста… – только и мямлил пленник. Двое других слабо подрагивали и, боясь лишний раз шелохнуться, лишь косились на приставленный к голове Олега пистолет. Тот же, в свою очередь, уже не был в силах издать не то что смех, но даже кроткое дыхание.
Николай пристально посмотрел на нахмурившегося, обмозговывающего что-то Диму:
– Вам станет намного легче, если ещё трое умрут, да? Нам же так не хватает смертей! Вам не нужно выживание, вам не нужно искупление, вы не задумываетесь, что привело нас всех к тому дерьму, в котором мы теперь находимся! Нет! Вам нужна только месть! Жалкая, никчёмная, низменная, примитивная месть! Вышибить им мозги, порвать на куски, а может, вообще заставим их драться между собой за выживание? – взгляд пробежался по жаждущим возмездия лицам подле Димы. – Или такой вариант даже для вас чересчур? Ну ладно, тогда просто четвертуем их, как в старые добрые! Благо, в грузовиках достаточно лошадей! – мужчина отдёрнул пистолет и, выпрямившись, отошёл от нервно трясущихся пленников.
– Они должны заплатить! – процедил Дима сквозь зубы.
– Никто не собирается их прощать! Но больше никаких казней! – Николай, еле сдерживая ядерную
