«Ты будешь конюх! Я буду король!»…

Это труднейшее дело на свете —

Ждать свою лучшую роль…

В сказке не будет царей и министров —

Чтобы свергать не пришлось их потом;

Сказка — лесная, и верьте артисту,

Если он выйдет с хвостом!

П р и п е в.

Будет вам лес, его тьма и прохлада…

След, убегающий в ночь от норы…

Дикие нравы, в которых не надо

Видеть намек до поры…

Просто сыграем, как делают дети:

Что вне игры, то для них мишура…

Это сладчайшее дело на свете —

Общая наша игра!

П р и п е в:

Кого-то обмануть,

Кого-то обдурить —

Не та мечта, чтоб стоило стараться!

Играем, чтоб до правды доиграться —

И вам ее с поклоном подарить!

Действие первое

Картина первая

Отщепенец

Лисья нора — дом семейства Ларссонов. Гостиная. П а п а  и  М а м а  обсуждают внутрисемейную сенсацию.

П а п а. Он так и выразился? Нет, ты повтори точно, как он сказал!

М а м а. Он не сказал, он заорал: «До чего же вы все бессовестные вруны! Лучше вообще не родиться, чем вырасти таким же!» Я поперхнулась, питье пошло у меня через нос, девочки стали колотить меня по спине, — в общем, ужас!

П а п а. Он поет с чужого голоса, это ясно. Кто-то наболтал ему насчет совести… Кто?

М а м а. Понятия не имею! А если он брякнет такое при чужих? Я просто сползу под стол… я не перенесу этого…

П а п а. Что мне чужие! Это зараза прежде всего для наших детей — похуже любой скарлатины. А что сказал бы наш мудрый старый дедушка? Завкафедрой хитрологии, академик обмановедения, — он достиг этого, когда я был еще юнец! От таких речей своего правнука он, бедный, на всю оставшуюся жизнь закашляется!

М а м а (к дочерям). Луиза, Лаура! В чем дело? Кто вам позволил подслушивать?

Л у и з а. Мамуля, мы на секундочку! Я уточку забыла резиновую…

Л а у р а. И шарик от пинг-понга закатился куда-то…

Л у и з а. А Людвиг, если хотите знать, он давно такой!

Л а у р а. Потому что он дружит с зайцами!

Л у и з а. Потому что он просто дурак!

П а п а. Вас пока не спрашивают, убирайтесь. И пусть он явится сюда, этот правдолюб.

Девочки убегают.

М а м а. Отец, только не пори его, это не метод!

П а п а. Я прижму его к сердцу и подарю портрет прадедушки!

Входит  Л ю д в и г  1 4 - й, самый младший персонаж в семье.

Л ю д в и г. Тебе чего, пап?

П а п а. Прекрасное воспитание! Образцовое! А ну-ка, вынь руки из карманов и войди еще раз. И обратись к отцу как интеллигентный лисенок, а не как дворняжка!

Людвиг вздохнул и убрался. Входит снова.

Л ю д в и г. Ты звал меня, папа?

П а п а. Вот видишь? Ты все умеешь, оказывается! Да, звал. Говорят, ты считаешь нас бессовестными — меня, маму, дедушку — словом, весь наш род?

Л ю д в и г. Все нас такими считают.

П а п а. Меня не интересуют все! Меня интересуешь ты. Сообщи-ка нам, что выткано на коврике, под которым ты спишь?

Людвиг молчит.

Ну? Я жду!

Л ю д в и г. А я больше не сплю под этим ковриком, я его перевесил… Потому что я не согласен.

П а п а. С чем ты не согласен, сопляк?!

М а м а. Отец, ради бога, сдерживайся! От крика никакой пользы. Лео, закрой там дверь и оттащи от нее Луизу!

П а п а (расстегивая ремень). Ты скажешь или нет?

Л ю д в и г (тоскуя). Да сказать я могу, не жалко:

Да здравствует хитрость во веки веков,

Чтоб за нос успешно водить простаков!

П а п а. Это девиз семьи Ларссонов с незапамятных времен! Если ты с этим не согласен, тебе не следовало рождаться лисом! А может быть, ты и вправду не лис? Признайся! Может быть, ты зяблик? Или морская свинка? Даже если ты осел, нечего краснеть — такова уж твоя природа, но извини — тогда тебе не место в лисьей норе… Молчишь? Все-таки, значит, неохота менять свой дом на конюшню или скворечню?

Л ю д в и г. Я лис, я такой же, как вы… только я хочу попробовать жить по-другому… без хитрости, без обмана…

М а м а. О боже! Отец, его надо лечить!

П а п а. Сначала надо выяснить, откуда идет инфекция. Людвиг, отвечай мне: с кем ты связался? С какой шпаной?

Л ю д в и г. Это не шпана, это зайцы, они безобидные. Их зовут Юкке-Ю и Туффа-Ту. У них есть книжки, там говорится, что ложь и коварство — это то, из-за чего все несчастья на земле. И еще там сказано, что обманывать доверчивых — самая большая подлость.

П а п а. Вот оно что… Ясно, все мне ясно… Миленький, тебе же подсунули пропаганду вегетарианства и пацифизма! Откуда эта гадость у твоих друзей?

Л ю д в и г. Что-что? Я не понял…

П а п а. Вот именно! Ты не понял, но ты поверил этой макулатуре! Этой опасной чепухе! Там не говорилось, случайно, про высокие душевные качества кур и уток? Что мы должны по-братски любить их и помогать им высиживать яйца? Сынок, ты ведь не станешь клевать просо и коноплю, правда? Или возьми капусту — как бы аппетитно ни хрустели ею твои зайцы, у тебя от нее только раздует живот и будут колики. Вот так же и с этим чтивом! Оно не для нас. Думаешь, я его не пробовал когда-то? Лев подружился с маленькой собачкой, облизывал ее, делился с ней пищей, а когда она сдохла, чокнулся от горя, перестал есть… Читали мы эти басни! И покупались на них в детстве, и плакали… Ты помнишь, Лорочка?

М а м а. Еще бы! Вот такими слезами! (Показывает.)

П а п а. А жизнь, сынок, смеется над этими сказками. Она учит совсем другому… Сурово учит — железными капканами, охотничьими ружьями, зубами легавых псов… И еще голодом — таким, что, бывало, брюхо прилипало к спине!

Л ю д в и г. А я все-таки попробую, папа. Вдруг у меня получится?

П а п а. Что именно?

Л ю д в и г. Не врать, не обманывать… Потому что противно.

П а п а. Да? Тогда свою честную жизнь ты начнешь натощак! Мама подаст к завтраку половину той индюшки, которая так понравилась тебе вчера, но ты не дотронешься до нее…

М а м а. Отец!

П а п а. Молчи, Лора! Черта с два появилась бы индюшатина на столе, если б не моя хитрость! Я был виртуозом хитрости, я исполнил шедевр коварства! А нашему младшему сыну это, видишь ли, противно — что ж, не насильно же кормить его такой нечестивой добычей! (Маме.) Людвиг не завтракает, поняла?

М а м а. Но он и так худенький…