различиям во взглядах будет уделено эфирное время. Зрители, представляющие разные политические спектры, по крайней мере, получали схожую информацию. Хотя интерпретация фактов, а также последствия для политики могли различаться, все зрители или слушатели слышали одни и те же факты, что обеспечивало достаточную общность для достижения компромисса.

Но отмена в 1987 году Федеральной комиссией связи США обязательств по соблюдению справедливости в сочетании с появлением кабельного телевидения, а затем и Интернета привели к тому, что люди с разными убеждениями стали потреблять новости, которые уже соответствовали их мировоззрению.

Рыночная власть, неравенство и создание метанарративов общества

Однако самая большая опасность, которую таят в себе платформы, - это способность создавать метанарративы общества, истории и представления, которые формируют мировоззрение значительной части населения.

Как я уже неоднократно отмечал, мы реагируем на информацию, которую получаем, а одним из основных источников информации в современном мире являются средства массовой информации, в том числе социальные сети. Если мы постоянно смотрим видео с волнами беженцев, пытающихся пересечь границу, - даже если это происходит относительно редко, - рациональные люди могут сделать вывод, что иммиграция является ключевой проблемой. И это усугубляется в мире, где предпочтения и убеждения часто формируются не совсем рациональными способами. Например, рациональные зрители могут не принимать во внимание заявления, которые они слышат на канале Fox News, зная, что у этой организации есть своя повестка дня и, по крайней мере, она подтасовывает новости. Но Fox был пойман на распространении откровенной лжи, которая укрепляет предубеждения некоторых зрителей. Я уже обсуждал заметное несоответствие между тем, что выгодно для прибыли, и тем, что выгодно для общества, даже когда люди достаточно рациональны. Но когда люди далеки от рациональности, а средства массовой информации могут формировать убеждения, диспропорция становится еще больше. Доказано, что то, что люди видят в СМИ, имеет значение. Зрители, смотрящие Fox News, имеют неадекватный взгляд на мир.

То, как люди воспринимают мир, играет центральную роль в любом вопросе - в том числе и в вопросе свободы. Как мы заметили в главе 8, если люди считают, что мусорить неправильно, то они не будут мусорить, и для того, чтобы перестать мусорить, не нужно никакого принуждения. С другой стороны, если люди придут к мысли, что у них есть право мусорить - , что это основное право человека, - тогда нам, возможно, придется принять законы, которые некоторые сочтут принудительными, чтобы защитить нашу окружающую среду.

Средства массовой информации обладают огромной властью над созданием линз, через которые население видит мир. Они формируют убеждения о том, является ли правительство решением или проблемой, имеют ли значение материальные стимулы и приведет ли повышение налогов на корпорации к уничтожению инвестиций и массовой потере рабочих мест.

Fox активно продвигала ложные обвинения Дональда Трампа в том, что выборы 2020 года были украдены, и добилась поразительного успеха, убедив в этом значительную часть населения, несмотря на огромное количество доказательств обратного. (В этом случае Fox была частично привлечена к ответственности в рамках урегулирования спора с Dominion Voting Systems на сумму 787 миллионов долларов). Невольно становясь жертвой того, как традиционные СМИ и социальные медиа формируют нас, мы теряем важные элементы нашей свободы.

Убеждения о коллективных действиях

Если бы речь шла только о частных убеждениях людей, не имеющих отношения к каким-либо действиям, это не имело бы большого значения. Если бы люди различались только в своих суждениях о том, какой салат полезнее - красный или зеленый, это было бы несущественно. Сторонники красного салата могли бы есть больше красного салата. Но есть множество важных решений, которые мы принимаем коллективно - то, что мы как общество, особенно через правительство, делаем вместе. Метанарратив, который рассматривает правительство как всегда неэффективное, частный сектор - как всегда эффективный, налоги - как всегда вредные, а государственные расходы - как всегда расточительные, приведет к малому правительству и недостаточным инвестициям в общественные блага. Это приведет к нерегулируемой, плохо работающей экономике и, почти наверняка, к более расколотому обществу. Но некоторые средства массовой информации фактически навязывают нам эту точку зрения.

Различия в мировоззрениях также связаны с серьезными различиями в том, какие решения следует принимать коллективно. Крайняя поляризация мнений о том, что должно делать правительство, что должно быть ограничено или разрешено, способствовала политической дисфункции.

Линза, через которую мы видим мир, определяет "моральную легитимность" всех наших действий, включая действия правительства в отношении неравенства. В главе 6 я объяснил, что на самом деле доходы значительной части самых богатых граждан не имеют моральной легитимности. Они, конечно, всегда хотели, чтобы все признавали моральную легитимность их богатства, потому что это подорвало бы право государства отбирать его, будь то для перераспределения в пользу бедных или для обеспечения общественных благ. Владельцы этого богатства хотят, чтобы мы поверили в неизбежность и, возможно, даже необходимость их собственного богатства по сравнению с бедностью и лишениями других людей. До Реформации и Просвещения это был вопрос "Божьей воли", истолкованной, разумеется, глазами тех, к кому Бог благоволил. В эпоху капитализма это была "справедливая заслуга" богатых за их усилия и бережливость, а неолиберализм привнес идею нисходящей экономики, чтобы все выиграли от щедрости верхушки.

Но тут возникает вопрос: Как богатые заставили остальных членов общества принять эти идеи? Полный ответ на этот вопрос выходит за рамки этой книги, но сегодня часть ответа - это центральный тезис данного раздела: по крайней мере некоторые представители элиты имеют непропорционально большую долю влияния на формирование метанарратива общества благодаря контролю над СМИ. Они создали объектив для восприятия общества, через который наша пестрая, грязная реальность предстает только в том виде, в каком ее видят они. Они решают, какие истории рассказывать и какую ложь передавать от пользователя к пользователю или миллионам пользователей в одно мгновение.

Это давняя жалоба. Но изменения в технологиях и более глубокое понимание человеческого поведения в сочетании со слабым соблюдением существующих законов о конкуренции и медлительностью в адаптации этих законов к быстрым изменениям в технологиях предоставили избранным беспрецедентную власть над формированием метанарратива. Тот факт, что средства массовой информации настолько сконцентрированы и что социальные сети могут быть настолько эффективными в нацеливании людей на сообщения, которые формируют их мышление, обострил хорошо известную проблему власти богатых в средствах массовой информации.

Возьмем, к примеру, мегадефолт Аргентины по своим долговым обязательствам в 2000 году. Financial Times и большая часть финансовой элиты предложили простую историю: Аргентина была серийным неплательщиком; каким-то образом дефолт был в генах этой страны. Возникал вопрос: если