Фирмы все больше учатся эксплуатировать иррациональность и уязвимость людей. Это становится еще проще, если фирмы могут свободно лгать. Они научились лучше обманывать потребителей, побуждая их покупать свои товары и услуги, часто по завышенным ценам, когда покупатели не стали бы этого делать, будь у них вся информация. Умные и беспринципные фирмы использовали достижения современной психологии и поведенческой экономики, которые выявили систематическую иррациональность, приводящую к тому, что лучше всего можно назвать "некачественным" выбором в отношении здоровья, займов, сбережений и инвестиций. Предоставление стандартизированной информации позволяет лучше и с меньшими затратами оценить относительные достоинства различных продуктов или инвестиционных возможностей.

Более того, предоставление лишь частичной информации налагает издержки на других участников рынка. В реальном смысле эти фирмы являются загрязнителями - в данном случае информационной экосистемы. Загрязнение нашей информационной среды, как и другие формы загрязнения, налагает на общество издержки, которые загрязнитель не учитывает. Мы тратим время, усилия, а иногда и деньги, чтобы устранить последствия, отсеять правду от дезинформации; а тем, кто предоставляет правдивую информацию, труднее ее донести. Тот факт, что отсеивание ложной информации требует больших затрат, подразумевает, что фильтрация происходит лишь в ограниченном объеме; рынок сам по себе не справится с этой проблемой. Эта неспособность очевидна. Только посмотрите, как нас наводняет неточная или ложная информация. Это общественное "зло", потому что от него страдают все. Но выявление и дискредитация недостоверной информации - это общественное "благо". Возможно, никто в отдельности не будет платить за прекращение производства и распространения лжи и неправды или за работу по их подрыву. Без общественных действий будет недостаточно усилий по противодействию вводящей в заблуждение и ложной информации.

Существуют веские аргументы в пользу законов, регулирующих дезинформацию и мошенничество, поскольку они приводят к потере свободы, столь же реальной, как и вред, связанный с другими внешними эффектами, о которых я говорил. Сюда можно отнести законы, обязывающие фирмы раскрывать соответствующую информацию, даже если такие законы могут рассматриваться как посягательство на свободу слова, истолкованное абсолютистским образом.

Свобода заключения контрактов, свобода эксплуатации и центральная роль институтов "правды"

Но если существуют законы и правила, запрещающие дезинформацию, то должны существовать и способы установить, что является правдой, по крайней мере, с высокой степенью достоверности. Без этого не обойтись. Функционирующее общество должно иметь согласованные с обществом способы оценки истины. Люди не могут иметь разные взгляды на истину в некоторых ключевых областях, например, связанных с контрактами, собственностью, преступным поведением и общественным здоровьем.

В главе 5 я говорил о важности контрактов и обеспечения их выполнения для нормального функционирования рыночной экономики - ведь обеспечение выполнения контрактов является одной из немногих вещей, которые, по мнению правых, должно делать правительство. Но контракты были бы бессмысленны, если бы одна сторона могла просто утверждать, что она выполнила условия соглашения, а другая - что нет. Контрактные споры возникают часто, даже между достаточно честными сторонами. Должен быть какой-то способ установить истину, узнать, какое из утверждений сторон верно, и именно это пытается сделать наша правовая система.

За века, прошедшие со времен Просвещения, мы создали институты, которые выполняют разумную работу по оценке истины - независимые суды, исследовательские и образовательные учреждения, профессиональные ассоциации. Эти институты были широко распространены, пока на сцену не вышли скептики из современной Республиканской партии и их коллеги по всему миру. Если мы не восстановим доверие к нашим институтам установления и проверки истины, нам будет трудно иметь устойчивое, хорошо функционирующее общество или продуктивную экономику.

На протяжении последних двухсот с лишним лет мы полагались на государственные, независимые суды, которые устанавливали истину в случае возникновения правового спора. Очевидно, что никто не хочет, чтобы спор разрешал человек с конфликтом интересов, чье собственное благополучие зависит от того, какое решение он может вынести. Именно поэтому мы говорим о независимой государственной судебной системе. Отправление правосудия - одна из важнейших государственных функций. Но некоторые представители корпоративного сектора хотят обойти суды и использовать частный арбитраж для разрешения споров.

Например, могущественные корпорации настаивают на том, чтобы при покупке их продукции и возникновении спора они обращались в арбитраж, а не в государственный суд. Почему? Потому что именно на этой арене бизнес имеет непропорционально большое влияние, а значит, это лишь усиливает возможности компаний эксплуатировать потребителей. Гарантии - это важный способ, с помощью которого фирмы обеспечивают качество. Если товар не соответствует заявленному качеству, потребители могут вернуть свои деньги. Однако у покупателей, как правило, нет с собой юриста, чтобы прочитать мелкий шрифт и найти скрытую арбитражную оговорку. Но по мере того как все больше компаний вставляют такие оговорки, ценность гарантии любой фирмы снижается; потребители не могут легко определить, является ли гарантия реальной. Таким образом, гарантии становятся неэффективным способом обеспечения качества. Мелкий шрифт об арбитраже представляет собой своего рода загрязнение экономической среды.

Корпорации утверждают, что все это - часть основной свободы, свободы заключать договоры. Они говорят, что имеют право вписать в договор все, что захотят, а другая сторона имеет право подписать или не подписать. Я выразился иначе: Это все часть их свободы эксплуатировать. Справедливое и хорошее общество запрещает свободу эксплуатации, а это значит, что оно должно ограничивать свободу заключения контрактов, когда компании злоупотребляют этой "свободой" и эксплуатируют своих клиентов, уменьшая свободу своих клиентов. Это еще один пример главного положения главы 5 о том, что в любом обществе свобода договора ограничена. В хорошем обществе поддерживается баланс свобод, при этом особое внимание уделяется тому, как злоупотребление свободой договора может привести к расширению свободы эксплуатации. Но в данном случае положение о договоре подрывает доверие к "установлению истины" в обществе, поскольку передача функций арбитража, управляемого корпорациями, приводит к необъективным результатам в пользу корпораций.

Это не единственное злоупотребление "свободой договора", практикуемое цифровыми гигантами. Если условия предоставления услуг не запрещены правительством, они могут предоставить им неограниченные права на использование и продажу информации, которую они получают от использования нами их платформы. Мы думаем, что они предоставляют свои услуги бесплатно, но они знают, что они в выигрыше, потому что получают нашу информацию бесплатно. И, конечно, если возникнет спор о нарушении условий предоставления услуг, он будет передан корпоративному арбитру, а не в государственный суд.

Сила и запугивание

Для того чтобы рынки работали хорошо, необходим еще один компонент: отказ от применения силы и запугивания. К сожалению, запугивание и применение силы - например, нерегулируемый троллинг в социальных сетях - стали фактом жизни.

В статье "Facebook не понимает рынка идей", которую мы с Аней Шиффрин написали