которые противостояли стаду, которые использовали "разум" для оценки своих собственных предпочтений или поведения, а также предпочтений других людей, чтобы определить, является ли определенный набор предпочтений и убеждений, в той или иной степени, нежелательным. Способность к рассуждению - важнейшая составляющая агентности человека. Мы способны выносить суждения о том, следует ли нам следовать за стадом - либо в собственных долгосрочных интересах (особенно важно в случае давления сверстников на подростка), либо в интересах общественного благосостояния (что подразумевает моральные рассуждения). Как сказал философ Колумбийского университета Акил Билграми: "Принятие господствующих социальных норм - это то, чему человек, руководствуясь разумом, позволяет себя обучить или аккультурировать. Вот почему нет никакой внутренней или существенной связи между автономией личности и требовательностью к себе, которая так важна для стандартного экономического мировоззрения."

Но Билграми, возможно, заходит слишком далеко в этом споре: Мы не можем свободно выбирать линзы, через которые мы видим мир. Он в значительной степени, хотя и не полностью, определяется нашим окружением, и особенно в годы нашего становления, это окружение в значительной степени определяется нашими родителями или теми, кто нас воспитывает. В значительной степени формирование наших взглядов и убеждений происходит подсознательно. Даже если человек сознательно "позволил" себе пройти обучение или аккультурацию в соответствии с преобладающими социальными нормами, разные люди могут чувствовать себя по-разному, когда речь заходит о потенциальных издержках, связанных с отказом от норм. Происхождение человека, его социальное положение и власть в значительной степени определяют "бюджет", которым он располагает для отклонения от норм, особенно когда ставки существенны. Даже если мы все обладаем равной способностью подвергать сомнению господствующие нормы, наша свобода действовать в соответствии с ними распределена далеко не одинаково.

Более того, если наша перспектива формируется невидимыми силами, действительно ли у человека есть возможность выбрать другую линзу? Тот факт, что некоторые люди, возможно, в результате либерального образования, смогли распознать особую линзу, через которую они видят мир, и даже понять, как они пришли к такому видению, не означает, что все способны понять это, особенно если их не учили "формированию линзы". И даже если люди приходят к пониманию этого, многие могут не чувствовать себя в состоянии противостоять стаду. Для них социальное принуждение действительно равносильно потере свободы.

Формирование убеждений и жизнеспособность неолиберального капитализма

До сих пор я приводил множество примеров того, как общество формирует личность. Но есть и множество других, более тонких, но столь же распространенных способов. В условиях капитализма мы склонны восхищаться людьми, которые заработали много денег, не обращая особого внимания на то, как они их заработали. Если копнуть глубже, то можно увидеть, что многие богатейшие семьи Америки приобрели свое богатство не только благодаря эксплуатации и плохому поведению - злоупотреблению рыночной властью (Рокфеллер), продаже опиоидов (Саклеры), опиумной или работорговле. Конечно, есть и пределы. Семья Саклеров теперь опозорена, ее имя удалено из художественных галерей, которые стали получателями их незаконно нажитого состояния. То же самое можно сказать о некоторых людях, чьи состояния были нажиты за счет порабощенных. Но имена многих других людей, разбогатевших на торговле рабами и опиумом, продолжают украшать выдающиеся здания наших ведущих университетов, в то время как истоки их богатства уходят в туман истории.

Рынки формируют нас

Современная поведенческая экономика подробно описывает, как экономическая среда формирует нас. Если поместить людей в среду, где царит безжалостная конкуренция, они станут более конкурентоспособными; если поместить их в среду, где сотрудничество и взаимодействие необходимы и вознаграждаются, они станут более склонными к сотрудничеству и взаимодействию. Поведение, которое вознаграждается в одном важном контексте, становится, по крайней мере частично, укоренившимся и распространяется на другие. Затем оно отражается в организационном и институциональном дизайне и поведении, что имеет более широкие последствия.

Многие из небольших банков в США являются кооперативами, официально принадлежащими клиентам, которые вкладывают в них деньги или берут у них займы. Они называются кредитными союзами. Кредитные союзы берут деньги, размещенные на сайте, и предоставляют их своим членам. Финансовый кризис 2008 года позволил увидеть, как кооперативы могут вести себя иначе, чем стандартные банки, ориентированные на получение прибыли. В целом кредитные союзы не участвовали в злоупотреблениях, мошенничестве или дискриминации, которые были характерны для многих частных коммерческих банков, даже таких с хорошей репутацией, как Wells Fargo и Goldman Sachs. Как следствие, кредитные союзы гораздо лучше пережили финансовый кризис и гораздо лучше обращались со своими клиентами после него. Например, они продолжали выдавать кредиты малому бизнесу, даже когда крупные банки резко сократили кредитование.

"Сокращение правды" или откровенная ложь с целью наживы, которые иногда характерны для финансового сектора, стали эндемичным явлением в нашем обществе. Она лежит в основе кампаний по дезинформации, которые играют столь важную роль в нашей экономике и о которых я рассказываю в следующей главе. Переход нечестности из одной сферы в другую вполне ожидаем.

Поведенческие экономисты также зафиксировали, как монетизация влияет на поведение. Вспомните израильский детский сад, который безрезультатно взимал плату за поздний подъем. Но случай за случаем подобной монетизации начинает формировать образ жизни человека и определяет наше отношение к социальным проблемам.

Отсюда следует, что, когда ученики плохо учатся в школе, у хорошо подготовленного неолиберального экономиста есть простое решение: Стимулировать учителей работать усерднее, вознаграждая их более высокой зарплатой, когда их ученики показывают лучшие результаты. Но это не сработало, что неудивительно. Возможно, дополнительное вознаграждение просто напомнило учителям об их и без того низкой зарплате. Многие выбрали профессию учителя, потому что у них была социальная мотивация и желание работать с детьми в бедных районах. Скудная зарплата превращает эти социальные отношения в денежные, что, возможно, даже отбивает желание работать. Более эффективными мерами могут стать уважительное отношение к учителям, признание их профессионалами, заслуживающими уважения, и расширение их прав на коллективные действия через профсоюзы. Как профессионалы, они используют эти права, чтобы требовать улучшения условий обучения и благоустройства. Неудивительно, что в некоторых штатах США с самым высоким уровнем профсоюзного объединения учителей находятся и самые эффективные системы образования.

Важность доверия и честности для хорошо функционирующего рынка

Рыночная экономика в значительной степени опирается на доверие - что товар соответствует заявленному продавцом, что рабочий будет работать так, как он заявляет, что условия труда в компании соответствуют рекламе, что заемщик вернет кредит, что руководство компании не украдет ее средства.

Существует бесконечное множество способов, с помощью которых один человек может получить выгоду за счет других. У нас есть законы и правила, чтобы предотвратить злоупотребление доверием, но реальность такова, что если бы нам пришлось обращаться в