Шрифт:
Закладка:
Шкаф от удара накренился, а у меня на мгновение потемнело в глазах. Я даже не сразу заметила, как он начал на меня падать, но в последний момент его успел подхватить подбежавший Кремон.
Деревянный шкаф был тяжёлым. Дракон еле держал его, а я была слишком шокирована, чтобы догадаться отползти в сторону. Тогда в комнату вбежал Макс и, подхватив рядом, помог поставить шкаф на место.
Близнецы синхронно подали мне руку. Всё ещё потрясённая, я взялась за обе, и парни одним лёгким движением подняли меня с пола. Я обернулась на шкаф. Сердце всё ещё взволнованно стучало, а тот стоял огромным, тяжёлым атлантом из бронзового дерева, с углами, отделанными металлом. Он должен был весить раз в пять больше любого из близнецов.
– Я должен принести вам свои искренние извинения, официальным тоном произнёс его высочество. Расправивший спину, с серьёзным выражением лица, в тот момент он полностью изменился.
У Макса нервно дёрнулась щека, и я незаметно взяла его за руку. Он в ответ крепко сжал мою ладонь.
– Вашей вины в произошедшем нет, – ответила я, глядя в глаза его высочеству. – Вы не знали, с какой силой связываетесь. Я должна лучше контролировать себя.
– О чём ты? – с ноткой подозрительности уточнил Макс.
Следующие десять минут я объясняла близнецам, что между нами всеми произошло. Мы сидели в креслах вокруг разожжённого камина и пили тёплый местный напиток – жучье молочко. Оно напоминало обычное коровье молоко, но добывалось от местных гигантских тропических жуков. Его характерный вкус был сладковатым и отдавал нотками свежей лесной ягоды.
Ночи в этом мире были холодными, так что я с удовольствием протянула ноги к камину и грела руки, обхватив ладонями свою кружку. В металл посуды были инкрустированы камни-артефакты, поддерживавшие оптимальную температуру напитка.
– Дела-а, – протянул Кремон, когда я закончила, и в гостиной воцарилась задумчивая тишина, прерываемая лишь потрескиванием дров. – Нам сообщили о том, что фениксы начали возрождаться, но без таких подробностей. Не удивлён, что они были не в почёте у соседей.
– Фениксы былых времён воспитывались определённым образом, – тихо произнесла я. – Их учили контролировать свои чувства и мысли, не давать воли своей фантазии, выключать мысли и эмоции. Фениксы, пробудившиеся ранее, уже столкнулись с подобными проблемами, и это была одна из причин, почему меня не желали отпускать обратно в академию.
– Если кто и умеет держать себя в руках и контролировать эмоции, то это именно ты, – заметил Макс, вызвав у меня слабую улыбку.
– Скорее уж Лео. Вот у кого даже лицо никогда не меняется!
– Это ты зря, – расхохотался Макс. – Лео страшный человек! Его постоянно срывает с катушек, но на лице всё та же кислая мина. Уж лучше бы он в нас огнём плевался, а то так подойдёт со спины и грохнет, когда не ждёшь!
– И что делать? – Кремон, не отрываясь, смотрел на меня. – Если Мишель права, то ни один артефакт ментальной защиты не смог заблокировать её воздействия. Мы как представители королевской крови не можем позволить кому-то воздействовать на наше сознание.
– На что вы намекаете, Ваше Высочество? – уточнила я.
– Пока ни на что, – ответил тот. – Но все это вызывает у меня определённую тревогу. В любом случае, я рад, что вы простили моё неподобающее поведение. И… – он встал со своего кресла и остановился перед Максом. – Я скучал по тебе, брат.
Макс усмехнулся, тоже поднялся на ноги, протянул руку. Скрепив встречу рукопожатием, они обнялись.
А я смотрела на них и гадала: помнят ли они друг друга? Какие у них были отношения в детстве? И как они сложатся теперь?
А главное: что мне делать со своим проклятьем?..
Глава 18
Миранда Артас-Саблезуб
Я не успела даже отдать свой чемодан дворецкому, как кто-то позвонил в ворота. Обернулась. Парни ещё не должны были вернуться со школы, слишком рано. Отец в это время обычно сидел в своём кабинете и занимался финансами, а приёмные часы предпочитал назначать ближе к ночи – в силу особенностей своего бизнеса. И чаще всего не дома, а, например, в арендованной по случаю переговоров сауне.
– У нас гости? – спросила я Марию, лицо которой показалось мне встревоженным.
– Ох, дорогая, ты уже вернулась! – всплеснула она руками, и мы коротко обнялись. – Поздравляю, милая, с победой. Мы тебя ждали только после обеда.
– Дирижабль попал в завихрение, удалось немного сократить путь. Что здесь происходит?
Мария открыла было рот, чтобы ответить, но тут же осеклась и перевела взгляд на дверь. Кто бы за ней ни был, папа не хотел, чтобы я встретилась с этими гостями, поэтому и столь ранний визит.
– Ступай, доченька, ступай, – Мария буквально вытолкнула меня из прихожей вглубь дома. – Тебе нужно привести себя в порядок и отдохнуть с дороги.
– Сама знаю, что мне нужно, – буркнула я, но решила всё-таки не смущать взволнованную прислугу и вместо этого направилась прямиком в отцовский кабинет.
Алладор Саблезуб, торговец вином и местный авторитет, даже не сразу поднял на меня взгляд. Он скрупулёзно заполнял книгу должников, вписывая мелким убористым почерком сумму процентов. Ростовщичество и контроль над ломбардами Пантарэи было тем немногим, чем мама разрешала ему заниматься, и относился он к своему делу более чем серьёзно.
– Отец, – произнесла я, шумно захлопнув дверь, чтобы привлечь его внимание. – Что происходит? Ты снова занялся крышевательством?
Он поднял на меня выразительный взгляд. Густые брови, которые выдавали в нём оборотня, изогнулись.
– О чём ты говоришь, кошечка моя? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. Когда он смотрел подобным образом на посетителей, те начинали перед ним лебезить. Но я знала его с рождения, и знала, что бояться стоило совсем другого взгляда.
Бояться нужно было, когда его глаза наливались алой кровью.
– О том, что у нас гости, которых ты желал от меня скрыть. И можешь не приказывать мне покинуть помещение: я остаюсь здесь и не уйду, пока не буду уверена, что ты не вернулся на кривую дорожку.
– Ты ведь знаешь, как я отношусь к твоей матери, – сказал он, как ни в чём не бывало возвращаясь к заполнению долговой книги. – И не стану из-за тысячи-другой золотых предавать её доверие.
Я поджала губы, и в этот момент раздался стук в дверь. Голос дворецкого доложил:
– Мистер Саблезуб, мистер Усовик ожидает
