– Иди сюда, птичка ты наша, – сказал Дэн. Он потянулся ко мне рукой, и, приблизившись, обнял с одной стороны, а с другой – Макс, который дождался, когда я подойду.

Так и вышли втроём. Я втянула носом свежий, чуть морозный воздух высоты и выдохнула:

– Это была сложная игра.

– Серьёзно? Ты нам это говоришь? – расхохотался Макс, и я искоса бросила на него взгляд. Шрам на шее, широкая улыбка и заливистый смех, который когда-то покорил моё сердце.

– Да ты всего один сет сыграл, – Даниэль толкнул ладонью голову Макса, заставив его перейти от заливистого смеха к негромкому хихиканью. – Перенапрягся, ага.

– Прекращайте эти ваши игры! – крикнула в нашу сторону Миранда, которая стояла с остальными членами команды в нескольких шагах от посадочной площадки. – Вот-вот начнётся объявление результатов! И ты, Маркус, хорош прохлаждаться!

Маркус, который всё это время единственный сидел на скамье, неохотно поднялся на ноги. Именно в это время Синтия протискивалась в узком проходе между скамьями, где сидели девчонки группы поддержки. Она потеряла равновесие и, запнувшись о спинку стоящей ниже скамьи, упала прямо на руки Маркуса.

На вскрик Синтии обернулся Гурсо. Его глаза расширились:

– Эй, руки прочь от моей девушки! – рявкнул он и уже подался было в сторону трибун, но Миранда схватила его за шкирку и резко дёрнула на себя.

– Стоять! – приказала она твёрдо.

– Но он!..

– Не “но он”, а “Да, капитан!” – со скрытой угрозой в голосе прорычал Бьорн.

Маркус тем временем опустил Синтию на ноги, поставив рядом с тем местом, на которое она собиралась сесть. И молча подошёл к Гурсо. Замер на мгновение, поймав его взгляд.

Драконы уставились друг на друга. Макс с Дэном тоже неотрывно наблюдали, словно ожидая чего-то. Я вывернулась из их объятий и подбежала к Маркусу, которого взяла за руку, а потом подняла взгляд на Гурсо.

– Ривиан, прекращай. Ты ведь знаешь, что Синтия не в его вкусе.

Маркус непонимающе нахмурился, бросил на меня взгляд и хохотнул. Гурсо, в свою очередь, с улыбкой покачал головой:

– Вы все странные, вы знали об этом? Очень странные! Представляю себе их семейные посиделки!

– Там только две семьи Макса чего стоят! – добавил Даниэль, за что заслужил мрачный взгляд со стороны своего товарища.

– А ведь Рив прав, – я посмотрела вниз, на бесконечно простирающийся зелёный ковёр джунглей. – Рано или поздно нам придётся познакомить между собой родственников.

– Будем решать проблемы по мере их поступления, – спокойно сказал Маркус и легонько подтолкнул меня в сторону скамей. – Судьи рассаживаются. Нам правда пора.

Я села рядом с Робинсон, которая, скрестив руки на груди, напряжённо смотрела в сторону судей. Те действительно расселись в вынесенной над трибуной капсуле и переговаривались о чём-то. Всё это транслировалось на огромном вещателе чуть выше.

– Разобрались со своими семейными обстоятельствами? – сухо спросила Робинсон. – Учтите, мисс Миллерс, что впредь подобные вещи должны оставаться за пределами игр.

– Мисс Робинсон, – выпалила я и резко вдохнула, чтобы продолжить, но немного стушевалась.

– Вы говорить собираетесь, Миллерс? – строго спросила она.

Да, мистер Эйлар был намного более мягким и внимательным. Лоранской чуткости Робинсон не хватало. Но она с лихвой восполняла этот пробел деловой хваткой.

– Видите ли, меня принимают в сообщество фениксов, и это накладывает некоторые обязательства…

– И решает ваши финансовые проблемы, я полагаю, – хмыкнула Робинсон. – Давайте вы останетесь на месте менеджера до Нового года. Нужно подготовить вам замену.

Я отвела взгляд. Думать о том, что другая девушка будет постоянно рядом с моими парнями, оказалось… неприятно.

– Я не собираюсь уходить прямо сейчас, – ответила я осторожно. – К тому же, пока что мне неизвестно, какие обязательства накладывает сущность феникса. Просто предупредила.

Я улыбнулась, и Робинсон усмехнулась в ответ.

– Ой, дети-дети, – покачала она головой. – Никогда не думала, что однажды буду работать с детьми.

– Мы не дети, – обиженным тоном возразила Синтия.

– Вот и я о том же, – прыснула Робинсон, а в следующее мгновение трибуны разразились торжественной музыкой, под которую обе команды сорвались со своих площадок и понеслись по игровому полю, чтобы через несколько кругов выстроиться лицом к судейской комиссии.

Все замерли в торжественном ожидании. Я нервно сжимала кулаки, а сидевшая рядом Робинсон казалась совершенно спокойной. Только прищур глаз выдавал её скрытое напряжение.

– Как полетали? – спросила она вдруг.

Я удивлённо посмотрела на тренера.

– Это действительно то, что вас сейчас интересует?

– Слушать твой голос лучше, чем скрип твоих зубов. Расслабься, а то сама себе ладошки расцарапаешь.

Я расслабила руки и опустила на них взгляд. На ладошках действительно виднелись характерные вмятины от ногтей. Торжественная музыка подошла к концу, и на табло вспыхнули цифры окончательного результата. Шесть – четыре с половиной в нашу пользу. Трибуны взорвались криками, вверх полетели конфетти, загудели трубы, застучали трещотки. Робинсон усмехнулась кончиками губ, не расцепляя скрещенных на груди рук. Потом встала и, не глядя на меня, сказала:

– Ну, вот и всё. Финал за нами. Проследи, чтобы все вернулись в отель, а у меня есть ещё одно дело.

Я только и успела, что проводить Робинсон удивлённым взглядом. А как же традиционная встреча на трибунах, поздравления, разносы и разбор игры? Но Робинсон, покачивая бёдрами, уже ушла внутрь кольца трибун, и шаг её был твёрдым, хотя рёв болельщиков и перекрывал стук её острых каблуков.

На деревянных ногах я прошла к посадочной площадке. К горлу подкатил ком, а глаза защипало. В голове не укладывалось, что ребята, такие разные, ещё совсем недавно враждовавшие между собой, сумели дойти до этой точки.

Драконы один за другим приземлялись, и через несколько мгновений все собрались в плотный круг, втянув в него и меня. Я оказалась зажата между Мирандой и Дэном, и Стальная Леди, перекрикивая толпу, обратилась к команде:

– Мы сделали это! Но полуфинал – ещё не конец! Мы должны взять кубок в этом году!

Парни согласно взревели. В их голосах всё ещё слышались отголоски драконьего пыла.

Спустя некоторое время я стояла одна в коридоре, ожидая, когда все примут душ и переоденутся. Мимо изредка проходили люди. По канатным дорогам во все стороны разъезжались воздушные омнибусы, помогая зрителям добраться в разные населенные пункты этого странного мира. Но в том месте, где располагались раздевалки, омнибус предназначался только для нашей команды, поэтому в коридоре было тихо.

Но тут моё внимание невольно привлекла знакомая фигура. Я даже успела удивиться, увидев Макса, шагающего ко мне со стороны