быть на побегушках у личных помощников. Я была презентабельной, трудолюбивой, целеустремленной, хотя и не горела желанием выполнять приказы коллег моложе меня. Итак, я заявила, что собираюсь стать двуязычной секретаршей, специализирующейся в области международных финансов, но при этом отдаю себе отчет в том, что придется начинать с самых низов, поскольку сперва я должна улучшить скорость печати и французский язык. Тем не менее – я совершенно ясно дала это понять, – моего знания языка вполне хватало для перевода простых писем и ответов на звонки заграничных партнеров, что с учетом предложенной зарплаты стало тем преимуществом, благодаря которому меня заметили.

Мне ответили, что прямо сейчас у них нет вакансии, но им понравилось мое заявление. Не могла бы я подъехать в офис и побеседовать с ними? Сказано – сделано. И хотя я обратилась в ФКБ напрямую, их вполне устроило мое предложение пригласить меня на временную работу через агентство – естественно, по результатам интервью.

Пока они подыскивали удобную дату для встречи, я освежила свой французский. Прочла несколько французских романов и посмотрела на Netflix кучу французских фильмов. Еще подростком я провела несколько летних сезонов во Франции, и вот сейчас забытые слова и выражения одномоментно всплыли в памяти. Ну а обучающие видео на YouTube помогли мне выучить банковскую терминологию на английском и французском. Таким образом, к дате проведения интервью я подошла в полной боевой готовности.

Я приехала рано. Я уложила волосы и надела свой лучший костюм. Пока я отмечалась у охранника и поднималась на лифте на девятнадцатый этаж, у меня уже вовсю разыгрались нервы. Однако интервьюеры были настроены дружелюбно, и когда главный из них, один из партнеров, начал интервью словами: «Bonjour. Comment ça va?» – я приняла вызов, ответив вполне уверенно, и во время беседы даже сумела пошутить на тему активов и пассивов, заставив того самого партнера улыбнуться и на прощание тепло пожать мне руку.

Когда позвонили из агентства и сообщили, что ФКБ предлагает мне работу на «временной, но потенциально долгосрочной основе», мы с Хелен отметили это дело бутылочкой «Лоран-Перье».

Хелен взяла у меня бокал и, заметив мою озорную ухмылку, улыбнулась в ответ.

– Ты чего? – спросила она.

И тогда я в очередной раз показала ей взятое из Интернета фото нашего заклятого врага, которому торжественно вручали на сцене коробку с тем самым шампанским. Мы чокнулись, и, когда, прикончив первую бутылку, приступили ко второй, но уже не с таким дорогим напитком, Хелен призналась, что реально впечатлена и слегка потрясена моим спокойствием и расчетливостью. Она сказала, я достигла поставленной цели исключительно за счет твердости духа и упорства.

– А может, все-таки за счет таланта? – спросила я.

Ведь я как-никак только что прошла прослушивание на самую большую роль в своей карьере.

– Ну и конечно, таланта, – охотно согласилась Хелен, тут же добавив, что никогда не смогла бы сделать то, что сделала я.

Думаю, именно с этого момента она начала мне действительно доверять.

На той же неделе моя соседка Клэр Генри, жившая двумя этажами выше, сообщила, что ее пригласили преподавать английский за границей, и спросила, не согласится ли Хелен примерно с годик присмотреть за квартирой. Все сложилось на редкость удачно. Хелен теперь работала на риелтора в Блумсбери и могла позволить себе арендную плату. И хотя нам не слишком хотелось расставаться, раскладушка в моей гостиной перестала нас обеих устраивать, поскольку в такой тесноте мы были напрочь лишены личного пространства.

Итак, у нас был двойной повод для празднования, и я не преминула это отметить, пообещав Хелен, что справедливость – и не важно, насколько она будет суровой, – непременно восторжествует. Мы провели вечер, обдумывая разные акты возмездия по отношению к Джерри, включая самые экзотические. Так, например, Хелен, появившись на офисной вечеринке, должна была его соблазнить, заковать в наручники и, раздев догола, привязать к письменному столу. Впрочем, мы прекрасно понимали, что все это слишком тривиально и явно недостаточно для такого человека, как Джерри. Он заслуживал куда более изощренного наказания.

Я приступила к работе в банке в первых числах августа, но с Джерри столкнулась лишь две недели спустя. Узнав от одной из секретарш, что он отдыхает вместе с семьей на юге Франции, я предложила вынести кое-какие коробки из его кабинета и, воспользовавшись удобной возможностью, все тщательно осмотрела. Кабинет был довольно большим, около двадцати квадратных метров, с роскошными коврами и видом на собор Святого Павла. У стены находился трехместный диван, вполне пригодный для сна, в углу пристроился шкафчик с маленьким холодильником и кофемашиной «Неспрессо», рядом стоял поднос с кружками, чаем, кофе, крупными кусками кристаллического сахара и маленькими пакетиками с итальянским печеньем. Кабинет походил на номер отеля, и в моем мозгу внезапно молнией промелькнула мысль: а что, если Джерри и сюда приводил молоденьких девчушек?

Хотя, вероятно, для него это слишком рискованно. И тут я впервые поняла, что мы с Хелен, наверное, были у него не единственными. В свое время я буквально захлебывалась от ненависти к себе, поскольку считала, что мы сами во всем виноваты и его поведение было приемлемым, а вот наше – нет, и поэтому такая возможность как-то не приходила мне в голову.

У меня скрутило живот, когда, обследуя письменный стол, я увидела фото его жены и дочери, а также ряд фотографий, представлявших его воплощением образцового семьянина. Но горбатого могила исправит. Ведь так? И хотя сейчас ему уже было хорошо за сорок, он по-прежнему прекрасно выглядел и, похоже, не утратил былого очарования. Более того, сейчас у него появилось еще и обаяние статуса, денег и власти. Неужели он по-прежнему охотился на совсем юных девушек? В таком случае все мои действия были целиком и полностью оправданны. Быть может, я сумею застукать его за этим грязным делом, прижать к ногтю, засадить за решетку, пусть даже все сроки законного возмездия за поруганную честь, мою и Хелен, давно миновали.

Эта идея меня потрясла. Интересно, а у него по-прежнему есть микроавтобус? Я вспомнила рассказ Джерри, как он был фронтменом в рок-группе и возил там оборудование. Ну да, в ремонтном боксе вроде бы лежали большие черные футляры для ударной установки, но в микроавтобусе я не видела ничего, кроме матраса. Чтобы иметь возможность поспать после концертов в отдаленных городках, объяснил нам Джерри. Но вот теперь у меня возникли сомнения, а не являлся ли рассказ о рок-группе удобной легендой и не был ли Джерри уже тогда расчетливым серийным педофилом.

В ночь на понедельник, когда