— Этим вечером.

— А в данный момент ему что-нибудь известно о телефоне?

— Что именно?

— Кому он принадлежит, например?

— Нет. Без доступа к операционной системе определить владельца телефона он никак не мог.

Похоже, решение взять такси оказалось верным. Еще десять — пятнадцать минут, и Алекс выяснил бы, кому на самом деле принадлежит мобильник. Впрочем, мы лишь отсрочили неизбежное.

Клемент поворачивается ко мне:

— Надо побазарить, с глазу на глаз.

Он велит Алексу встать, а затем выводит парня в прихожую.

— Вы что затеяли? — выбегаю я за ними.

Великан молча открывает другую дверь и заглядывает в помещение. После чего хватает Алекса за плечо и толкает внутрь.

— Мы еще решим, что с тобой делать, — предупреждает он. — Попытаешься удрать или издашь хоть звук — и ты покойник. Усек?

До меня доносится сдавленный всхлип, а затем грохот захлопываемой двери.

— В кладовку его затолкали, что ли? — спрашиваю я.

— Не, в ванную.

Клемент жестом приглашает меня обратно в гостиную, и мы останавливаемся недалеко от входа, откуда видна дверь в ванную.

— Наверное, это хорошая новость, что Кингсленд не знает, что телефон вовсе не Камерона, — шепчу я.

— Это наш шанс.

— Вот как? И каким же образом?

— Во все эти трюки я не врубаюсь, но где-то на другом конце города Кингсленд ждет от парня информацию, так ведь?

— Да, так.

— Вот и давай заставим чувака послать ему дезу.

— И что нам это даст?

— Выиграем время.

— Время для чего? Алекс понятия не имеет, где живет Кингсленд, так что в поисках нам это не поможет.

— А вот тут, док, ты не прав. Кингсленд владеет этой хатой, а значит, есть ниточка.

— Не вполне понимаю.

— У нас в стране каждый сарай состоит на учете, и эта хата тоже. И в документах обязательно указывается владелец.

— И что с того? Нам и так известно, что эта квартира в собственности Кингсленда.

— Не-не, пацан сказал, в собственности одной из его компаний. А компании обязаны указывать свой физический адрес.

— Вот как? Откуда вам это известно?

— Потому что последние четыре года я не просиживал задницу, жалея себя. В отличие от тебя, док, я разгребал свое дерьмо.

— Что это еще значит?

— Ты вправду хочешь перетирать это сейчас? Нам нужно проинструктировать парнишку о том, что сообщить Кингсленду.

— Нет, я хотел бы знать…

— Слушай. Окно еще открыто, не забыл?

Вообще-то, в людях я разбираюсь хорошо, однако в данный момент затрудняюсь определить, в шутку или всерьез прозвучала эта угроза. И желания выяснять у меня нет.

— Хорошо-хорошо, — сдаюсь я.

— Так что предлагаешь послать Кингсленду?

— Думаю, он надеется, что Камерон хранил на телефоне записи с формулой кимбо. Единственное логическое объяснение, зачем мобильник так ему нужен.

— Если ты не разбираешься в химии, нечего даже мутить здесь.

— Нет, я не разбираюсь в химии.

— Тогда следующий вариант — сам парень.

— Сам парень?

— Ну да. Пусть Кингсленд думает, будто у Камерона назначена встреча… Ну, там, с врачом или еще с кем-нибудь. И Кингсленду останется только послать за ним свою братву.

— О, неплохая идея. Заодно и от меня на какое-то время отвяжется.

— Именно! А мы тем временем покопаем.

— Вот только в плане есть одна неувязочка.

— Что еще за неувязочка?

— Что если Алекс предупредит Кингсленда о том, что это деза?

— Предоставь это мне.

С этим великан устремляется в прихожую и через пару секунд возвращается с парнем, которому за время нашего обсуждения так и не удалось взять себя в руки.

— У нас тут для тебя работенка, — говорит Клемент, волоча его к столу. — Присаживайся. — Затем поворачивается ко мне. — Скажи ему, что делать.

— Так, Алекс. Как вы обычно связываетесь с Кингслендом?

— Только по электронной почте. В плане безопасности он сущий параноик, у нас собственный сервер с шифровкой.

— А что он надеется обнаружить на телефоне, с которого вы скачивали данные?

— Все связанное со словом «кимбо» или информацию о том, где найти владельца мобильника — назначенные встречи, историю запросов в поисковике, его маршруты и тому подобное.

— Прекрасно. Напишете ему, будто обнаружили электронное письмо о назначенной встрече.

Алекс поднимает на меня глаза.

— Вы хотите, чтобы я обманул Кингсленда? Это же смертный приговор!

Клемент угрожающе подбирается, но я качаю головой. Сначала попробуем пряник.

— Послушайте, Алекс. Я в таком же положении, что и вы. Кингсленд угрожает мне и моей жене, не говоря уже про того парня, которого он ищет. Мне отчаянно не хватает времени, и если я не отделаюсь от него хотя бы на несколько дней, мне… Скажу лишь, что о последствиях мне и думать не хочется.

— Мне очень жаль, но если он поймает меня на лжи, я — покойник.

— Но откуда ему знать, что вы его обманули? Это же просто встреча, а люди то и дело пропускают встречи — вы-то здесь при чем?

— Мне хотелось бы вам помочь, но это слишком рискованно.

Клемент делает шаг вперед. Я опасаюсь худшего.

— А теперь меня послушай, солнышко, — неожиданно миролюбиво начинает он. — Тебе хочется работать на этого мудилу до конца жизни?

— Господи, нет, конечно же.

— Тогда помоги нам. Без риска не обойтись, но если мы отыщем Кингсленда и разберемся с ним, тебе больше не придется на него горбатиться.

— И как же, интересно, вы собираетесь с ним разобраться?

— Уж разберусь, не волнуйся. Тебе терять ничего.

Однако Алекс лишь молчит, опустив голову. Клемент склоняется над столом и продолжает.

— Ты пойми, я не отморозок какой, но насилие меня не смущает. Ты боишься Кингсленда, понятное дело. Но когда до него доберусь я, ему будет еще страшнее, можешь не сомневаться.

— Я… Я не знаю.

— Подумайте хорошенько, Алекс, — добавляю я. — Это же ваш шанс вырваться из рабства и начать жизнь по новой.

После минутного размышления наш пленник поднимает на меня взгляд и тихо произносит:

— Хорошо. Предлагаю компромисс. Я открою свою почту, но письмо вы напишете сами, и сами же отправите. Чтобы при случае я мог все отрицать.

— Спасибо.

Парень стучит по клавиатуре и встает.

— Можете приступать.

Усаживаюсь за стол и на мгновение задумываюсь. Какую встречу не отменил бы истощенный наркозависимостью молодой человек, скрывающийся от гангстера-психопата? Когда ответ наконец приходит мне в голову, он кажется совершенно очевидным. Сочиняю письмо, в котором Камерон Гейл подтверждает, что явится на прием в десять утра в понедельник в «Здравый ум». Для пущей убедительности добавляю отчаянные требования парня направить его на курс реабилитации. Уж такую-то встречу он никак не может пропустить.

— Кингсленд надеется найти что-то вроде