Шрифт:
Закладка:
— О, а вы же говорили, что Кингсленд его фанат?
— Так мне сказали.
Для полноты картины я гуглю и Джонни Кэша.
— Черт! — вырывается у меня, стоит мне прочесть отрывок его биографии наверху страницы.
— Что такое?
— Догадайтесь, где родился Джонни Кэш.
— Да черт его знает.
— Штат Арканзас. Город Кингсленд.
Мы молча смотрим друг на друга, переваривая выявленный факт.
— Неудивительно, что мы не обнаружили его в официальной базе данных, — произношу я наконец. — Кингсленд — ненастоящее имя.
— Похоже, тот старик был прав насчет своего фамильного древа.
У меня впервые появляется ощущение, что мы хоть немного продвинулись.
— Итак, копаем под «Фолсом проперти холдингз лимитед»?
— Ага. Вроде же есть какой-то реестр компаний?
— Да. Одну минуту.
Снова стучу по клавиатуре, и вот я уже на сайте Регистрационной палаты. Ввожу название фирмы и нажимаю клавишу ввода. Результат один-единственный, с указанием юридического адреса.
— Черт побери! — не сдерживаю я эмоций. — Поверить не могу!
— Что?
— Я нашел учетную запись по «Фолсом проперти холдингз», но их юридический адрес — бухгалтерская фирма в Виндзоре!
— Твою ж мать! Следовало ожидать.
— Разве законно использовать в качестве официального адреса бухгалтерию?
— Разумеется.
— Прекрасно. Значит, мы снова в тупике.
— А по самой компании больше ничего нет?
— Хм, сейчас посмотрю.
Перехожу на страницу фирмы, сверстанную с рядом вкладок: «Обзор», «Хронология подачи декларации», «Люди» и «Издержки». Первая предоставляет базовую информацию о компании, вроде даты регистрации и рода деятельности. Не то. Далее, «История» может вызвать интерес только при проверке балансовой ведомости или актуальности счетов.
Со все убывающим оптимизмом кликаю на третью вкладку, «Люди».
— Есть!
— Что там?
— Для «Фолсом проперти холдингз» указан только один директор, и, надо ж такому было случиться, его зовут Фрейзер!
— Наверняка тот, кто нам нужен. Как его фамилия?
— Рейнот.
Клемент молча таращится на меня, внезапно побледнев как полотно.
— В чем дело? Это же хорошая новость, верно?
— Скажи-ка еще раз, как его зовут? — отвечает он странно унылым тоном.
— Рейнот. Фрейзер Рейнот.
Великан смотрит на меня так пристально, что я даже оглядываюсь через плечо, нет ли чего или кого у меня за спиной. Нет, пусто. Что же вызвало у него такое потрясение?
— Клемент? Что случилось?
Он осушает стакан виски и вновь наполняет его, на этот раз тройной порцией. И затем повторяет процедуру: выпивает и опять наливает.
— Скажите же хоть что-нибудь!
— Рейнот, — безучастно произносит он.
Теперь озадачен я.
— Не понимаю. Что такого в фамилии Рейнот?
— Мужик, который грохнул меня… Его звали Роланд Рейнот.
Правило номер один психотерапии — подумай, прежде чем сказать. Наша задача — выслушивать. Не судить, не умасливать, не оказывать воздействие.
Делаю глоток виски и выжидаю, последуют ли подробности. Великан, однако, погружен в раздумья, лишь поглаживает усы. Поскольку я уже нарушил уйму правил профессиональной этики, пожалуй, еще одно нарушение погоды не сделает.
— Правильно ли я понял, Клемент: человек по имени Роланд Рейнот вас убил?
Он медленно кивает.
Но я слишком устал, чтобы вникать в эту чушь.
— Да это всего лишь совпадение!
— Как бы не так, — фыркает великан. — Теперь-то все встает на свои места… Тем вечером ты оказался возле гаражей вовсе не случайно — я должен был встретиться с тобой.
— Почему?
— Чтобы ты вывел меня на Рейнота.
— Зачем?
— Хотел бы я знать.
Вряд ли стоит надеяться найти здравый смысл на дне стакана, однако я готов попробовать. Когда я ставлю стакан на стол, Клемент все еще пребывает в изумленном оцепенении. Мне необходимо найти хотя бы крупицу здравого смысла в этом безумии.
— Хорошо, откажемся на мгновение от рационального мышления. Когда вас, хм… убили… Фрейзер Кингсленд или Рейнот был еще ребенком. И я совершенно не представляю, как его существование могло повлиять на факт нашей встречи. Этот тип — конченый психопат, но он не убивал вас.
— Не убивал. Его папаша убил.
— Этого мы не знаем! С чего вы вообще взяли, что они родственники?
— А сколько раз тебе до сегодняшнего дня встречалась фамилия Рейнот?
— Допустим, ни разу, но это же не доказательство!
— Ну тогда покопайся, док. И скажи мне, сколько в Лондоне живет людей с фамилией Рейнот.
Желая доказать свою правоту, возвращаюсь на сайт, где уже занимался поиском Кингслендов. Оказывается, во всем Лондоне лишь два человека с фамилией Рейнот, и ни одного из них не зовут Фрейзер или Роланд.
— Ладно, признаю, фамилия редкая, но с чего вы взяли, что между Роландом и Фрейзером имеется какая-то связь?
— Не знаю. Может, грехи отцов и всякое такое.
Пожалуй, все-таки настало время задать вопрос, от которого я уже несколько раз отказывался по причине его нелепости.
— Если мы говорим об одном и том же человеке, как считаете, он все еще жив?
— Очень сомневаюсь. Сейчас бы ему уже перевалило за девяносто, а уж Роланд Рейнот был тем еще козлиной — пил как сапожник, курил как паровоз и бесил чертову уйму людей.
— Очаровательный малый, и если вы правы насчет родства, становится понятно, в кого Фрейзер такой уродился.
— Я прав, — упрямо отвечает Клемент. — И если ты держишь меня за чокнутого, тебе стоило повстречаться с Роландом Рейнотом. Он считал себя эдаким камденским ответом «Крестному отцу». Пройдоха и брехло, вот кто он был на самом деле.
— Осмелюсь спросить, почему он на вас напал?
— Он задолжал кучу бабла автодилеру. Купил «ягуар» в кредит, но просрочил выплаты. Дилер и заплатил мне четверть сотни, чтобы я пригнал ему тачку обратно. Что я и сделал.
— Как-то это слишком, убивать за автомобильный долг…
— Все несколько сложнее. Я караулил возле его хаты и, пока он дрых после попойки, взял ключи у его жены, когда она собралась прошвырнуться по магазинам.
— Хм. Все равно чересчур.
— Мне пришлось ее уговаривать.
— О боже! Только не говорите, что вы угрожали его жене!
— Не, я не такой. Я обслужил ее на заднем сиденье роландовской тачки.
— Ну, знаете! — ахаю я.
— Потом выяснилось, что он наблюдал за процессом из окна спальни. Просто зассал спуститься и вмешаться.
— Стало быть, отымели его жену, а потом забрали машину?
— Вкратце так и есть. Он, похоже, принял это близко к сердцу.
— Подумать только.
— А еще избил до полусмерти жену.
— Ох!
— Ну я и кинул клич, что хочу потолковать с ним о его поведении. В свое время я творил много всякой херни, но на телок в жизни руку не поднимал. Это недопустимо, и я вознамерился преподать мудиле
