Шрифт:
Закладка:
– Знала бы, какое ты сейчас искушение, Шипастая моя, – выдыхает Старкар, отрываясь от губ. Весь сон разогнал, гад. Распахиваю веки, сонно-хмуро осматривая мужчину. Он нависает на вытянутых руках. Лицом к лицу. И молнии в зелёных глазах. Строго, по-военному одет, побрит. Только причёска растрёпана мной. Вокруг губ и сами губы перепачканы, из небольшой ранки продолжает сочиться кровь.
– Гад! – шиплю, смущаясь, и отворачиваюсь. Хочется спрятаться под одеялом от его порочных взглядов.
– Твой гад, Колючка, – урчит мужчина и, оставив мокрый поцелуй на щеке, встаёт.
Сна уже нет. На дворе новый день. И память так удачно подкидывает вчерашний. Нас с Регором. Ночной разговор со Старкаром. Господи, Лана! Не сдержавшись, прячусь под одеялом. Теперь от собственных мыслей. Дурацких и разъедающих душу. Нет. Я не жалею. Просто чувствую себя… Не знаю, как чувствую. Нет этому определения. А если есть, я его ещё не нашла.
Вспоминаю, почему мне в Корпус надо было. С Максом поговорить хотела. И себя понять. Как сильно мне будет неловко рядом с бывшим женихом. Вчера… Когда Регор ушёл за соком для меня, я в душ отправилась освежиться. В теле такая лёгкость была. Позабытая эйфория и воздушная влюблённость. Мы планировали заказать ужин, выбрать фильм и устроить импровизированное свидание. Такое домашнее. Уютное.
Я уже искупалась, переоделась, постель заправила, а Регор не возвращался. Решила спуститься и узнать, что его задержало. Или мы свидание в гостиной будем устраивать. Ведь визоры не только в моей спальне есть. И нарвалась. На взбешенную троицу. Хотя нет, двое были совершенно спокойны. Бесился Старкар. Не хотела подслушивать, просто собиралась с мыслями. Мои сомнения и метания были направлены по факту только на Макса.
А когда столкнулась с реальностью в лице злого Стара, испугалась немного. И даже не знаю, чего именно. Того, что он улетит? Ведь крылья получил. Видела их сама. И слова Томы не к месту вспомнились. Что со мной останется благородный Регор. И возможно, такой расклад был бы идеальным, ведь выбирать между ними не получится. Не смогу без ущерба себе отпустить Стара. Вот это поняла совершенно точно. Блондин, как и брюнет, под кожу просочились, оплели своей заботой, ухаживаниями, обнимашками и поцелуями. Лаской своей отогрели.
Конечно же, показывать Старкару собственные переживания не стала. Сделала вид уязвлённой гордости и оставила их одних. А он и ушёл. Громко. Показательно. Хлопнул дверью с такой силой, что весь дом вздрогнул. Я так точно…
Испортила Регору уютное свидание тем, что закрылась, зажалась. Да и на нервах Асада поиграла. Они старались каждый в своей манере расшевелить. Ворчали на Стара, мол, вернётся и прощения просить будет. Только в голове набатом Тонин голос:
«Наш звёздный мальчишка хорош во многом, особенно в завоевании женских сердец. И неважно, насколько сильно там занято. Он пролезет, разрушит все барьеры, натопчет и, получив желаемое… Крылья. Улетит.»
И по факту он это и сделал. Плевать ему было на мою боль и скорбь. Грубо вскрыл мою скорлупу. Нагло вломился. И поселился. Гад. И крылья свои получил. Красивые. Огромные. Антрацитовые. С пробегающими по перьям бело-голубыми молниями.
Но Тома ошиблась. Он вернулся. Глупо улыбаюсь, вспоминая наше небольшое откровение. Кожу лица стянуло, чешется всё, неприятно. Да и душно под одеялом, пусть оно и тонкое. Приходится выбираться. А Стар почему-то ещё здесь. Правда, без красных разводов. Похоже, умывался.
– Вечером на выставку пойдём? – спрашивает, поправляя теперь причёску.
– Ты сильно торопишься. Я с тобой в Корпус, – игнорирую предложение, скинув окончательно одеяло.
– Десяти минут хватит? – выгибает бровь Старкар. Киваю и сбегаю в ванную.
Быстрый душ. Одежда. Сегодня хочется чего-нибудь не спортивного, лёгкого. Копаюсь в шкафу и извлекаю сарафан на широких лямках. Не помню, чтобы я его покупала. Хотя там Стар помогал, а он запихивал в нашу корзину всё, что приглянулось. Верчу его, ничего сверх меры. Небесно-голубое. Обычного кроя к низу расклешенная юбка на четыре пальца выше колена.
– Колючка, поторопись, – где-то на первом этаже опять деспота включил один деспот. Тавтология, знаю.
Закатываю глаза и быстро облачаюсь в сарафан. Сандалии на плоской подошве тоже быстро находятся. Осталось сделать причёску. Кручусь у зеркала, отмечая изменения в себе. И как я могла понравиться этим мужчинам? В бесформенных спортивках и балахонах, с вечно заколотыми крабиком волосами и тёмными кругами под глазами я себе вообще не нравилась. Да и не смотрелась в зеркало. Прошлый месяц даже не мылась толком. Только когда тело чесаться начинало.
А сейчас. Из зеркала на меня смотрела Лана. Та, которая окончила университет и строила большие планы на жизнь. Устроилась работать в корпорацию, переехала жить к жениху. С мечтами, надеждами, любовью и верой в светлое будущее. Открытая, лёгкая, веселая.
– Лан, мы опаздыв… – дверь со скрипом открывается и на полуслове застывает Асад.
Наши взгляды встречаются в отражении зеркала. Васильковые глаза темнеют, становясь цвета нэви. Глубокого тёмно-синего. Так необычно и молний нет, можно рассмотреть спокойно, без мешающих искорок. Что я и делаю. Забывая обо всём. Эльф тоже теряет маску холодной невозмутимости, прикипев к моему наряду. Он медленно пересекает комнату и останавливается за спиной.
Асад в росте уступает разве что Регору. И если коммодору я достаю макушкой до ключиц, то эльфу почти до подбородка. А вот Стар ниже товарищей по несчастью. Немного совсем, но это заметно только когда они стоят рядом. Почему я их сравниваю постоянно? Закусываю губу, когда мужчина вытягивает крабик из волос и расчёсывает пальцами. Они у него очень красивые. Аристократические, как у пианистов. Длинные, узкие. Без шрамов, мозолей и сбитых костяшек. У меня мурашки бегут по коже, когда он едва задевает кожу головы. А ещё сердце бьётся с перебоями, и мысли умные растерялись. Мы смотрим друг на
