говорили: «Знаешь, когда я сюда приезжал, Келли брал с меня порошком. В последний раз, когда я тебя видел, мне пришлось отдать гребаную восьмерку[5], чтобы просто попасть внутрь!» Сначала это стоило грамм. Потом цены росли. Даже среди жуликов и наркоманов существует инфляция. Вот почему Джимми, Келли – кто бы это ни был – нигде не было видно. И чем известнее становилась группа, тем выше была цена. И у кого мы покупали товар? У Келли!

Мы много пили из-за наркоты и много принимали из-за алкоголя. Мой любимый коктейль был «Ржавый гвоздь»… драмбуи, лучший скотч и долька лимона. Потом я узнал, что Эрик Клэптон и Ринго Старр были моими ржавыми согвоздниками. Хорошо, что мы все отставили бокалы, а то ржавые гвозди заколотили бы нам гробы.

Келли просто ужасно жаден до наркоты, и я говорю это с точки зрения того, кто сам немало употребляет. Но он был просто ходячим пылесосом. Мы приехали в Форт-Уэйн, Индиана, и команда представила знаменитого Келли местным работникам. «Слушайте, ребята…» Келли мог снюхать их недельный запас кокаина за метр просто по воздуху. Ему говорили: «Какого хуя, бро?» А Келли смотрел на меня и отвечал: «А-а-а… кокаиновый этикет, Джек». У него были настолько забиты ноздри, что он попал в «Верьте или не снюхайте Рипли».

Однажды у меня был турбо Cessna Riley Conversion, купил его в Нью-Гэмпшире – двухмоторный турбовинтовой двигатель, самый безопасный самолет. На нем летал мой друг Занк со своим отцом. Я звонил ему из дома: «Пошли полетаем, Занк», вставал, принимал дозу, и мы поднимались в воздух и выделывали параболу… а еще делали вид, что поднимаемся вокруг (и над) часами: 10–11–12 (уи-и-и)… 1–2–3, и между 11–12–1–2 и 3 ты правда невесом. На планете Земля нет ничего, что с этим сравнится. Это можно имитировать, но там, наверху, летать по часам – это по-настоящему.

И вот однажды наш рейс отменили, и группе пришлось добираться до Индианы. Мы летим из Нью-Гэмпшира… только я, Занк и Джоуи. Занк хочет покрасоваться перед Джоуи, поэтому он опять выделывает трюки. А у меня с собой переносной холодильник. Он поднимается в воздух и парит перед лицом Джоуи. «Какого хрена?» Он просто охренел. Но еще лучше – однажды мы летели на самолете группы и случайно попали в какую-то дикую зону турбулентности. И в этот момент порошок начинает плавать в воздухе… парить, как волшебная пыль, перед моим лицом. Я засовываю соломинку в нос и снюхиваю порошок прямо из воздуха! С тех пор я стал известен как Человек-пылесос, потом стал Грязным дьяволом, который в свою очередь превратился в Демона крика. А потом, в какой-то момент, в Демона пика – но это уже другая глава.

Мы много пили из-за наркоты и много принимали из-за алкоголя. Мой любимый коктейль был «Ржавый гвоздь»… драмбуи, лучший скотч и долька лимона.

Какое-то время у нас в команде был бывший коп. Так как он сам носил значок, ему легко было закорешиться с местными полицейскими в городах, где мы играли, он с ними тусовался, и они отдавали нам наркоту, которую конфисковали у других. Настоящие, блядь, копы в форме! Еще тот парень мог покупать у разных людей оружие. И вот однажды он такой: «Иди сюда» – и открывает отсек в полу автобуса. Я заглядываю внутрь и вижу то, что я принял за АК-16, и какой-то дробовик с огромной обоймой. Обойма была круглая. Я никогда такого не видел. Такое уже не продается. Теперь это называют оружием массового поражения.

Я отнес АК-16 к дому Генри, зашел к нему на задний двор, зарядил его и сказал: «Знаешь, что-то выглядит странно». Я пошел в его лес, нажал на курок, и он такой тр-р-р-р-р-р-р… До этого момента я никогда не стрелял из автомата. Я испугался! Потом я побежал к дому Генри, завернул автомат в одеяло, вернулся к себе, вывел лодку на середину озера Санапи и бросил автомат в воду. Нет, я не Рэмбо.

Всякий раз, когда нам хотелось вместе употребить за кулисами, мы говорили: «Пойдем на производственное совещание» – и исчезали в какой-нибудь маленькой комнатке. Секретным это назвать нельзя. Выглядело это как-то так: «Производственное совещание!» Мы занимали кабинет, а снаружи стояла охрана. Мы называли ее «денежной комнатой».

Тогда мы все были двинутыми на девочках. Двинутый – это когда ты снюхал слишком много, и твоя челюсть начинает двигаться, как у робота, а в уголках губ появляется белое пятно – ты что-то бормочешь, говоришь на неизвестных языках… болтаешь ни о чем. И не важно, о чем. Ты доходишь до конца какой-нибудь безумной тирады и говоришь: «Стоп, а я это уже говорил?» Тогда это было нормой. Ты такой обдолбанный, думаешь о том, что сказать, пока говорит кто-то другой. Ты просто двинутый. И это лучшая часть. А худшая часть в том, что… тебе не смешно. Ты можешь пошутить: «Какая разница между розовым и синим? Цвет твоей рожи!», а никто даже глазом не моргнет. Ни смешка. И тогда ты думаешь, что в этой заварухе ты играешь роль фаллического наставника, но, когда дело доходит до действий, это все равно что тянуть канат вверх по склону или запихивать устрицу в игровой автомат.

Наркотики уже становились проблемой на сцене и вне ее – но эту проблему мы сами хотели, и многие с радостью помогали нам идти по пути к своей погибели. Где-то на этой дороге мы и познакомились с одним типом, Бримстоуном[6], – какое прекрасное имя для дилера.

Мы играли в старом «Паласе» в Мичигане в апреле 1974-го. Один из водителей говорит Реймонду: «Кто-то хочет с тобой поговорить». И вот он самый. Бримстоун был ростом где-то метр шестьдесят пять с длинными кудрявыми волосами и большими губами. Он достает полный пакет с наркотиками. Рэймонд ему говорит: «Расклад такой. Потом будет вечеринка, если хочешь прийти, то тебе это будет стоить восьмерку. Зайдешь в комнату, не скажешь ни слова, достанешь товар, положишь на стол, потом выйдешь». После этого он стал постоянным дилером группы; он ездил с нами, оплачивал все за свой счет. Пока мы зарабатывали все больше и больше, то, соответственно, покупали больше дури, дошло до того, что мы заплатили ему двадцать тысяч долларов за полкило. Два часа ночи, и приходит Бримстоун. Он всегда приходил с двумя высоченными блондинками. Он плохо кончил. Бримстоун сыграл в ящик. Но я могу сказать о нем вот что… этот человек знал больше об R&B, чем Джо и я вместе взятые.