Шрифт:
Закладка:
Местами и горы имеют свою прелесть, это, конечно, летом. Вот горная речка с чистой прозрачной водой шумно бежит по каменистому дну; по берегам разрослись березы, шиповник, барбарис; у березы корни подмыло, и она точно плачет, наклонившись над водой. По пути встречается каменная гряда, порог с трещиной, куда врывается речка, и теперь она скачет как бешенная, пенится, клубится, брызжет во все стороны.
Чем дальше вниз, тем чаще и шире раскидываются ковры роскошной зелени с самыми причудливыми цветами, вперемежку с зелеными лугами темнеют рощи арчи и елок, еще ниже – клен, яблоня, малина, смородина; шумный холодный поток совсем скрылся в этих кустарниках и его можно проследить только по глыбам камней, обросших мхом. Наступил вечер. Киргизы кругом сидят на траве и слушают рассказы своих краснобаев, ребятишки ловят телят, чтобы привязать их на ночь, бабы доят коз, коров. Повсюду говор, ржанье лошадей, рев скота, блеянье коз и баранов. Днем в жару тихо: киргизы спят по кибиткам, дети тоже спят или резвятся в речке, только киргизки, вечные работницы, сидят с веретеном и пучком шерсти. Наверху, на горе, понурив головы, стоит табун лошадей, между кустами мелькают козы, а внизу у речки, отъевшиеся на приволье быки и коровы. Стражами мирного пастушьего быта стоят вдали гранитные громады с темными пятнами по уступам, то еловые рощи. Там, на горных высях, ползучая арча, похожая на наш можжевельник, дикий лук и мелкие травки покрывают большие пространства между скал, на которые смело взбирается дикая коза, горный баран или марал. Небесные выси оживляют цари пернатых – громадные грифы, орлы, выслеживающие издалека свою добычу, поближе к стадам держатся беркуты, соколы, коршуны.
Михаил Дмитриевич Скобелев
Среди киргизских кочевок проходит караванный путь из Бухары через Кокан на перевале Терек-Даван, в Кашгар. Издревле Китай и Средняя Азия обменивались товарами этим путем и безопасность его коканские ханы покупали дорогой ценой – то деньгами, то подарками. Уже долина Фергана была в наших руках, когда кара-киргизы, думая что их кочевья неприступны, по весне 1876 г. провозгласили ханом какого-то юродивого и перерезали наших джигитов, разосланных для поимки разбойников.
В 25 верстах от города Гульчи мятежники заняли позицию в узком ущелье Янги-арык, вход в которое запирался скалистым отрогом. Начальником края тогда был генерал Скобелев. С небольшим отрядом он подступил к ущелью и, отсмотрев позицию, нашел, что с фронта она неприступна. Тогда барон Штакельберг с 30-ю стрелками полез на скалы справа, а Боголюбов – слева. По мере того, как они поднимались все выше и выше, кара-киргизы сами, укрываясь, поражали их пулями и меткими ударами камней. Наконец Боголюбов взобрался выше, чем сидели киргизы, открыл по ним пальбу по флангу и тылу, а в это время Скобелев со своим конвоем и кучкой стрелков взял штурмом завал, откуда повел атаку прямо на лагерь. Тут сошлись все три отряда и общими силами захватили лагерь, 8 фальконетов, до 100 ружей. В числе мятежников находились первейшие разбойники, как, например, Вали-хан-Тюря, Абдула-бек, Омар-бек и другие вожди мятежа, принимавшие участие в предыдущих битвах с русскими войсками. Это был последний подвиг Скобелева в Туркестанском крае, – подвиг, окончательно умиротворивший страну.
Главное занятие оседлого населения Ферганы составляет хлебопашество и, надо сказать, что сарт выжмет из своей земельки все, что возможно. Он не бросит ни одного клочка: каждый прутик, травка – все идет в дело; или скормит скоту, или сожжет в печи. Так дело ведет и богатый пахарь и бедный. Кроме земледелия, садоводства и некоторых ремесел, великое множество народа промышляет мелким торгашеством, главное – барышничество, что особенно по душе сарту. Торгаши перепродают лошадей, скот, зерно, красный товар, что попало; они снуют между кишлаками, с базара на базар, клянутся, божатся, обмеривают и обманывают – и все это из-за копеечного барыша. На базарах всегда снуют особые промышленники, которые высматривают не затевается ли где торг. Как только завидят, что сарт торгует лошадь или теленка, они врываются между продавцом и покупателем и сводят их на сходную цену. – «Продал?» – «Купил?» – спрашивают они сотни раз, пока получат в ответ «да». Тогда дело считается законченным. Заработав несколько копеек, голодный сарт бежит в другое место.
И так изо дня в день… Закон запрещает торговлю на дому, равно как и за продажу товара, которого нет налицо, его надо передать сейчас же из рук в руки. Если сарт захочет продать свой домишко или земельку, он должен сначала объявить соседям и только тогда может продать постороннему, если никто из них не пожелает купить. Постройки в Фергане, как городские, так и деревенские, глиняные, такие же и заборы. У более зажиточных двор делится на две половины – мужскую и женскую, с отдельным для каждой половины жильем. В каждом дворе имеются несколько деревьев и небольшой арык, а не то, пруд с грядками цветов. Летом хозяин никогда не сидит в сакле и, если дома, то проводит целый день под деревом, на бугорке. Дворы у них содержатся в чистоте, их по несколько раз в день метут. Если приезжает к хозяину гость, его принимают в особой комнате, которая называется «селямлик», гостиная. После обычного приветствия перед гостем расстилают «дастархан» – широкое полотенце, бумажное или полушелковое, на котором ставят поднос с лепешками, изюмом, фисташками, а кто побогаче, то подает блюдечки с сахаром, леденцы, халву, летом – фрукты и непременно чай. Все садятся на землю и кто-нибудь из присутствующих разламывает лепешки на кусочки. Откусывать у сартов считается неприличным. Тогда хозяин предлагает откушать: «Обратите ваши взоры на хлеб». Обычай требует съесть, прежде всего, кусочек хлеба, потом уже чай, фрукты, сласти. Начиная есть, каждый произносит шепотом: «Во имя Аллаха милосердного». Самое любимое и в то же время самое парадное блюдо сартов – пилав, им обмениваются родные и знакомые накануне больших праздников. «Палау» приготовляется из бараньего супа и риса, кроме того, прибавляют поджаренное мясо, морковь и лук. Из напитков самый употребляемый – чай, который заваривается как у нас,
