– Христу, а каждый из нас – член [его], весь Христос есть. Итак, узнав, что таковы все, ты не устрашился или не постыдился, что и палец мой – Христос, и детородный член? – Но Бог не устыдился сделаться подобным тебе, а ты стыдишься стать подобным Ему?» (прп. Симеон Новый Богослов. Гимн 58.).

Святоотеческое понимание аскезы, предполагающее не преодоление плоти, а ее преображение и обожение, предельно выраженное в этом тексте великого святого X века, начнет свое историческое развитие с той антиоригенистической деятельности, которую развернет в своем богословии свт. Мефодий Патарский во 2-й половине III века, вскоре после смерти самого Оригена (см. п. 23.3.1 настоящего учебника).

Аскетизм Оригена, со всеми его «плюсами» и «минусами», нашел свое отражение в его богословии: именно у него (вместе с Климентом Александрийским) зарождается, или, лучше сказать, предзарождается аскетическая тематика, провозвещающая скорое появление аскетического богословия, которое появляется в чистом виде на рубеже III и IV веков, с возникновением такого явления, как монашество.

21.3. Творения

Ориген обладал редкой и удивительной работоспособностью; в силу этого он оставил после себя колоссальное количество трудов, из которых до наших дней дошли весьма многие, хотя и не все. В общей сложности, по свидетельству исторических источников, им было написано около 6000 книг в древнем значении этого слова (что примерно соответствует современному пониманию глав), среди которых особенно выделяются экзегетические сочинения – многочисленные толкования и комментарии на все книги Священного Писания, а также знаменитые «Гекзаплы» (см. об этом выше, п. 18.3). Экзегетическая письменность и составляла главную, так сказать, литературную заслугу Оригена.

Среди богословских сочинений Оригена выделяются два объемных труда – систематико-догматический «О началах» («Περὶ ἀρχῶν») и систематико-апологетический, подводящий некий итог апологетике II века «Против Цельса». Оба они носят систематический характер, последовательно присущий учению Оригена и вообще его подходу в его научной деятельности. Именно в сочинении «О началах», претендующем на систематическое и богословски обоснованное изложение всего Христова учения, наиболее откровенно проявляются заблуждения Оригена, легшие впоследствии в основание течения оригенизма.

Два других сохранившихся произведения – «О молитве» и «Увещание к мученичеству» (первый труд Оригена, написанный им в 17 лет и адресованный отцу, ожидающему казни) – имеют аскетический характер.

21.3.1. Причина возникновения систематического богословия у Оригена

Как мы говорили выше (см. п. 15.2.1), главною или, по крайней мере, одной из главных, задачею отцов и учителей III века стала активная миссия Церкви – активное привлечение языческого мира в Церковь Христову. Чтобы ее исполнить, необходимо было показать языческому миру тот простой факт, что он уже идет ко Христу, хотя бы и сам того не подозревая. Изображение Климентом Александрийским Христова учения высшей и совершенной философией было близко и понятно язычникам, почитающим вообще всякую философию лучшим и наивысшим достижением человечества. По мнению Оригена, слова Климента не должны были остаться голословным и громким заявлением – он полагал, что они тогда вполне убедят образованный языческий мир, когда на деле учение Христово будет явлено этому миру в привычной и авторитетной для него форме, то есть в виде ясной, оформленной и логичной системы взглядов, четко осмысленных и проговоренных во взаимной связи всех внутренних положений такой системы. То есть именно в такой форме, какая была характерна для античных философских систем.

Своеобразно понятая им апологетическая задача этого времени наложилась на внутреннее свойство самого Оригена, по природе тяготевшего к систематизации. Результат, однако, оказался в целом плачевен. Время для такой системы еще не созрело; ноша, взятая Оригеном, оказалась для него непосильна, и он, образно выражаясь, «зайдя в море, не мог из него выйти и потонул в глубине» (прп. Симеон Христа ради юродивый). Научное упорство Оригена проигнорировало непосильность задачи, из этой гордой установки произошли его ошибки.

Несмотря на это, старания Оригена в области систематического богословия инициировали начало богословского процесса по осмыслению триадологического догмата. Почти сразу после смерти Оригена в ответ на некоторые крайние и ошибочные положения его системы появились первые достаточно мощные, чтобы потребовать соборной реакции на них, триадологические ереси, такие как савеллианство и динамизм Павла Самосатского (см. об этом ниже, п. 22.5).

21.4. Главные аспекты богословской проблематики Оригена

В общем и целом Ориген развивает положения Климентова богословия. Попытка пройти этот путь, логически развив его до конца, и породила явные ошибки Оригена, в то время как у Климента их зачатки представляли собой скорее возможность такого развития, чем очевидные заблуждения. Главными сторонами учения Оригена следует почитать его триадологию, с одной стороны, а также его протологию, сотериологию и эсхатологию, тесно связанные друг с другом и могущие быть рассмотренными в едином комплексе, с другой стороны.

21.4.1. Триадология: субординационизм Оригена

Возникновение триадологической проблематики характеризует начало III века. Первые яркие попытки осмысления троического догмата в это время (мы не берем здесь в рассмотрение явно еретические концепции монархиан и т. п.) характеризуются чертами сильного субординационизма. Таковы, прежде всего, концепции Тертуллиана и Оригена.

Понятие субординационизма происходит от латинского слова «subordinátio» («подчинение») и применительно к триадологии означает усвоение лицам Святой Троицы внутренней иерархии, имеющей в той или иной степени искаженный характер (уже богословие святых IV века покажет единственно возможное правомерное понимание иерархии лиц Святой Троицы – иерархию предвечного происхождения Лиц при единстве Сущности; такое понимание будет выражено в формулировке принципа «монархии Отца»).

Если внутреннее бытие Святой Троицы у Тертуллиана связано с общечеловеческой историей и именно в силу этого факта имеет внутреннюю субординацию, то бытие Святой Троицы в понимании Оригена, хотя и свободно от временного историзма (всецело предвечно), однако осмысляется и объясняется, исходя из аналогий, лежащих в области тварного бытия, а конкретно и прежде всего – человеческой природы. Такой путь был путь платонизма, сильнейшее влияние которого и испытал Ориген.

«Я считаю, что Бог и Отец, содержа все, воздействует на каждое существо, сообщая каждому бытие от Своего собственного бытия, ибо Он есть сущий. Меньше Отца Сын, деятельность Которого простирается только на разумные существа (духовность человеческую), ибо Он – второй от Отца. Еще меньше Святой Дух, воздействующий только на святых. Поэтому сила Отца больше силы Сына и Святого Духа, и сила Сына больше силы Святого Духа, и, опять, гораздо выше сила Святого Духа, чем прочих святых» (Из утраченного фрагмента «О началах». 1:3. Цит. по: св. Юстиниан Великий. Письмо к патр. Мине).

Согласно мысли Оригена, Отец больше Сына, а Сын, в свою очередь, больше Духа Святого. Эта иерархия влечет за собой ограниченность