– Спасибо, – услышала я ее. – Не знаю, почему я тебе все выложила. Но, кажется, ты только что спасла нас.

– Ерунда.

И она снова заплакала. Только теперь это были слезы облегчения. И она не вытирала их, она улыбалась сквозь них.

Протягивая жене чай, Громов бросил на меня недовольный взгляд. Решил, что я снова довела Людмилу до слез.

Самое время покинуть парочку и связаться с Зацепиным.

– Мне пора, – сказала я и затушила сигарету. – А вдруг уже что-нибудь известно?

Я оставила ее, взяв обещание, что они, не откладывая, пойдут к Зацепину и предъявят доказательства того, что не имеют никакого отношения к убийству Ильи Георгиевича.

Итак, из тех, у кого не было алиби, остался только один человек, но общаться с ним я хотела меньше всего.

Чтобы настроиться на предстоящую беседу, я решила обойти здание отеля со всех сторон. Поэтому прошла вдоль стены, мимо бассейна и заново разложенных лежаков до угла здания и завернула за него.

Отель хорошо сохранился со времен постройки. Его неоднократно ремонтировали, обновляли фасад, меняли окна, но, несмотря на все вмешательства, суть осталась прежней – здание не превратилось в образец современной архитектуры. Оно до сих пор оставалось старым каменным домом со своей атмосферой.

Завернув за угол, я увидела кусочек рая. Именно на него я смотрела из окна в прошлую ночь, пока ожидала появления полиции. Садик с беседкой, опутанной стеблями винограда. Пушистые кусты вдоль забора. Большие яркие цветы, названия которых я не захотела вспоминать. И ни единой живой души вокруг.

Я зашла в беседку и села на лавку. Самое время покурить и пораскинуть мозгами. Но сначала нужно позвонить следователю.

Зацепин внимательно выслушал все, что мне удалось узнать.

– Константин Громов и Людмила женаты. Он юрист, она секретарь. В наличии маленький ребенок. Поговорила с обоими, но Людмилу расспросила более подробно. Она в курсе, что Шейнин был убит.

– Откуда она знает? – удивился Зацепин. – Или сплетни собрала?

– Вы удивитесь, но она в курсе благодаря вашим сотрудникам, которые чесали языком неподалеку от места происшествия.

Зацепин молчал. Я дважды выдвинула претензии его коллегам. Но лучше уж я, чем кто-то другой.

– Нельзя так себя вести, – припечатала я. – Вы знаете, что я права.

– Знаю, Таня. Но ничего сделать не могу.

– Это ведь ваши подчиненные! Вломите им как следует. Поставьте их на место пострадавших. Должна же существовать какая-то граница. Этика, в конце концов. Или это слово им не знакомо?

– Давайте к делу, – оборвал он. – Что у Громовых с алиби? Они его подтвердили?

– Обещали подойти к вам и все объяснить. Алиби у них есть, но оно потребует проверки.

– И где же они были в момент убийства?

– Не стану рассказывать, чтобы не было испорченного телефона. Они скоро будут у вас. Обещали не откладывать визит.

В трубке что-то зашуршало, потом послышался голос Зацепина. Он с кем-то разговаривал, убрав от лица телефон. Его слова разобрать было очень трудно.

– Перезвоню, – внезапно сообщил он.

Звонок оборвался. Прекрасно.

Здесь было очень тихо. И очень уютно. Ни один звук не проникал извне в эти райские чертоги. Шелестели только листья огромных кустов, украшенных большими розовыми цветами, да какие-то низкорослые лопухи танцевали со сквозняком возле каменной стены.

Черт, да здесь даже курить стыдно.

Я прислонилась к спинке лавки, откинула голову и закрыла глаза. День получился каким-то рваным, с сюрпризами. Тетя Аня, наверное, уже и забыла, что такое нашествие незваных гостей. То полиция, то какая-то навороченная тетка одного с тетей Аней возраста, приехавшая за рулем машины. А потом еще и Алла, как раненая птица, с трудом долетевшая до гнезда. Только Ильи рядом с ней не было. И никогда не будет.

Очень удачно получилось поймать юриста и секретаршу. Громовы вообще порадовали. После разговора с ним мои сомнения насчет того, что Илью убрали конкуренты, стали совсем слабыми. Константин подтвердил, что Илья разобрался со всеми проблемами, а Людмила в очередной раз дала понять, что начальники бывают не только идиотами.

Вспомнив про видеозапись, которую сделал Громов, она преобразилась. Понятное дело, такой каменюга с души упал. Я не стала ей говорить о том, что любое алиби нужно будет проверить. Даже если они с мужем провели целый час в номере и смогут доказать это, то где гарантия, что в течение этого времени никто не покидал номер? Но теперь это было не моей заботой. Пусть теперь Зацепин с этим разбирается.

Так, не время расслабляться. Успею еще.

Я села ровно, подвигала плечами. Сейчас бы кофе. Но прежде всего мне стоит найти Ивана.

В последнюю нашу встречу Иван разозлил меня так сильно, что я чуть было не врезала ему. Выбесил за одну минуту. Но сейчас я злилась на себя, потому что не должна была так реагировать ни на него, ни на его негатив в сторону других людей. Но вот – случилось. Он был непробиваемым. Раздражал своим напускным высокомерием. Вряд ли получилось бы списать его поведение на полученный стресс, Иван и раньше вел себя точно так же.

Мог ли он прошлой ночью проникнуть в номер Светланы Борисовны?

Да, если бы имел ключ от ее номера, который был, по ее утверждению, заперт.

А если все же дверь была открыта? Если пока что обойти непонятный момент с ключом, то сразу же возникает вопрос: зачем Иван пришел к бабушке? Знал ли он, что она в номере не одна, а с Аллой? С ней у него непростые отношения, лишний раз обниматься не будут. Но это его не остановило.

Напрашивается мысль о том, что Иван хотел увидеть именно Аллу, а Светлана Борисовна его мало волновала.

Он зашел в номер. Возможно, сунулся на кухню, никого там не нашел. Заметил свет в спальне и отправился туда. Бабушки нигде не было, но Алла – вот она. Совершенно беззащитная.

«Замочить бабу, и дело с концом!»

Примерно так мог подумать Иван.

Допустим, что так оно и было, но тут на сцене появилась Светлана Борисовна. Натурально, аки призрак.

Иван, заметив движение на балконе, понимает, что дело плохо, и тут же сматывается, да так стремительно, что бабушка не успевает разглядеть в нем собственного внука. Она теряется в догадках и сразу решает, что неизвестный пришел, чтобы навредить