Но я была согласна с Сергеем. Скорее всего, он был прав. Я видела Ивана в отеле несколько часов назад абсолютно трезвым. И он уже был на взводе.

– Пойдем в дом, – попросила я. – Вдруг проснется и натворит чего-то.

Нам не оставалось ничего, кроме как сидеть рядом и ждать, пока младший Шейнин начнет подавать хотя бы какие-то признаки жизни. Хорошо, что тетя Аня этой ночью осталась у подруги, которая приболела. Сергей остался за главного.

Алла спустилась вниз сразу после моего возвращения. Бросила брезгливый взгляд в сторону пасынка, пускавшего слюни на вытертую обивку мебели советских времен.

– Зачем он тут? – спросила она.

– Тебя хотел видеть, – оторвался от мобильника Сережа. – Позже отправлю его в отель.

Алла ничего не ответила на это. Молча налила себе воды и вернулась в комнату.

Иван начал шевелиться примерно через пару часов. Сначала ворочался, не зная, куда пристроить длинные руки и ноги, а потом резко сел и устремил мутный взгляд в нашу сторону.

Стрелки на часах показывали час ночи.

Казалось, Иван не узнает нас, но я ошиблась. Он прекрасно понимал, где находится и кто сидит перед ним.

Сережа сел на край стола, демонстрируя готовность ответить на любой выпад в нашу сторону.

Но Иван не делал резких движений и соображал лучше, чем казалось.

– Я долго спал? – хмуро спросил он.

– Долго, – ответил Сергей. – Ты пришел сюда вечером, а сейчас на дворе ночь. Такси вызвать?

Иван протер глаза и с трудом попытался встать с дивана.

Получилось со второй попытки. Он оперся о край стола и свесил голову.

– В холодильнике есть рассол, – сказал Сергей. – Принести?

Иван покачал головой.

– Мне нужно поговорить с Алкой, – глухо произнес он. – Она ведь здесь?

Я посмотрела на Сергея. Как-то так вышло, что в этой ситуации главным был он, а не я. Ему и решать, как лучше ответить.

– Почему ты решил, что она здесь? – спросил Сергей.

– А где ей еще быть? – усмехнулся Иван. – Позовете или мне самому к ней подняться?

Он сделал попытку сделать шаг, но тут же схватился за стол снова.

Сережа тут же подошел к нему и помог вернуться обратно на диван.

– Алла не говорила, что ты придешь, – ответил он, отходя от Ивана.

– Она меня не ждет, но я должен.

– Что ты должен?

– Попросить прощения.

Нельзя было понять, что он имеет в виду. То ли еще находится в пьяном угаре, то ли нет. Но речь его была более-менее понятной, в ней даже логика проскальзывала.

– За что попросить прощения, Ваня? – ласково спросила я.

– Я ей лично скажу. Только ей.

Какая-то двоякая выходила ситуация. Оставлять Ивана с Аллой наедине было нельзя, несмотря на то что его до сих пор пошатывало. Но он сказал «попросить прощения» и, кажется, не наврал.

– Поднимись к Алле, скажи ей, – попросил Сережа. – Вдруг захочет спуститься? Идиотская ситуация. Чувствую себя малолеткой, который решает, с кем ему дружить, а кому объявить бойкот. Блин, ну и зачем я в это ввязался?

Меня тоже начинала раздражать вся эта история с тайным переселением Аллы и возведением меня в ранг круглосуточной сиделки, ухаживающей за вполне самостоятельной женщиной. Если бы не загадочная смерть Ильи Георгиевича, наш отпуск имел бы все шансы состояться. В итоге я теперь работаю, мой работодатель прессует меня заживо, а следователь с моей помощью добывает нужные улики и сведения.

Чувствуя, что внутри все начинает закипать, я поднялась к Алле и без стука распахнула дверь.

Первое, что я увидела, был открытый чемодан, стоявший посередине кровати.

– Прости, что без стука, – пробормотала я. – Куда-то собираешься?

Алла бросила в чемодан футболку, которую держала в руках.

– Утром уезжаю, – обронила она.

Ну вот и первая ласточка. Хотя бы кто-то из нас решил прикрыть театр абсурда.

– Уверена? – на всякий случай спросила я.

– Да. Только что забронировала билеты на поезд. Дальше уже самолетом.

– А денег хватит?

– Вполне.

Уговаривать Аллу остаться я не собиралась. Она была самодостаточным человеком, могла принять решение, а могла и отменить. Ежу было понятно, что она не будет сидеть взаперти, как того желала Светлана Борисовна. Но вчера Алла потеряла мужа прямо на свадьбе, и была не в состоянии сопротивляться натиску свекрови. Но спустя сутки она пришла в себя и захотела покинуть место, где оставила всякую надежду на счастье.

И что же, падать перед ней на колени, чтобы отложила отъезд? Нет уж.

– С тобой Иван хочет поговорить, – сообщила я. – Спустишься?

Алла остановилась посреди комнаты, внимательно осмотрелась.

– Зарядник надо взять, – пробормотала она. – И крем на подоконнике не забыть бы. А еще белье в ванной сушится. Расческа на полке, термокружка тоже где-то была.

Она стала собирать вещи по всем углам. Найденное складывала на кровати рядом с чемоданом.

Остановилась посреди комнаты, открыла кошелек и стала в нем копаться. Губы ее беззвучно шевелились.

– Ты его совсем не хочешь видеть?

Алла подняла голову и с удивлением посмотрела в мою сторону.

– Кого? – нахмурилась она.

– Ивана.

– Не хочу.

Кошелек полетел к остальным вещам.

– Хорошо, я так ему и передам.

Однако что-то меня удерживало. Я подумала о том, что за все время нашего знакомства с кланом Шейниных Иван ни разу не был таким слабым, как сейчас. Все, что от него получали люди, было пропитано злобой. Он пресекал всякую попытку пообщаться с ним по-дружески. Он всегда был готов к тому, что его ударят. При всем том, что никто не планировал делать ему больно. Иван воевал, но был один посреди поля боя, потому что все вокруг устали от него.

Он хочет попросить у Аллы прощения, но она-то и не ждет от него ничего хорошего. Может быть, поэтому не хочет его видеть?

– Он хочет тебе что-то сказать, – произнесла я, стоя в дверях. – Сказать ему, чтобы поднялся?

Алла резко развернулась в мою сторону. В глазах блеснули слезы.

– Назовет меня сукой, как это уже было, – ответила она. – Обвинит в смерти Ильи. Пожелает сдохнуть.