Глава пятая

Темнота в автомобиле сгущалась. Промозглая ночь ощупывала холодными неживыми пальцами металлическую скорлупу, отыскивала едва заметные щели и просачивалась внутрь, мало-помалу заполняя салон. Машина, за рулём которой сидел Рудольф, молчаливый и странно-задумчивый, внезапно напомнила Барбаре батискаф, опустившийся на глубину, где могли обитать лишь пучеглазые зубастые рыбины, похожие на чудовищ из ночных кошмаров. Фары кромсали темноту, подобно прожекторам, но их мощности определённо не хватало. Ночь, как океан, давила на стёкла, и Барбара поймала себя на том, что с тревогой прислушивается к монотонному шелесту резины по асфальту и гулу двигателя. Она боялась услышать хруст, предвестник того, что лобовое стекло внезапно покроется сетью трещин, а после прогнётся внутрь под давлением густого мрака, окружившего машину. Внезапно Барбара осознала, что темнота за лобовым стеклом очень уж напоминает жидкий, подобный нефти мрак, отрезавший площадь и собор Святого Вита от прилегающих улиц.

«Шарманщик! – Эта мысль выдернула Барбару из странного дремотного состояния, вызванного мерным урчанием автомобиля. – Он догнал нас!»

Она повернула голову к Рудольфу и попыталась сказать ему, что демон здесь, рядом… но во рту пересохло, и единственный звук, который получилось издать, – едва слышное шипение. В горло будто бы насыпали раскалённого песка. А Рудольф смотрел прямо, на дорогу, и не видел, что его подруга детства изо всех сил пытается выдавить одно-единственное слово – «Шарманщик!». Его пальцы сжимали рулевое колесо, лампочки на приборной панели подсвечивали небритое лицо холодными, неживыми бликами. И только глаза оставались в тени. Внезапно онемевшая, Барбара протянула к Рудольфу руку. Она хотела привлечь к себе внимание, коснувшись его плеча. Возможно, им стоило остановиться, ведь если Шарманщик бросится под колёса, изобразив оленя, парализованного светом фар, или просто заставит лопнуть шину, их кошмарное приключение закончится здесь и сейчас, посреди ночной дороги. А демон сможет отужинать их останками, попировать прямо на дымящихся обломках машины.

Протягивая к Рудольфу руку, Барбара знала, что сейчас коснётся ткани, ощутив крепкий бицепс. Но её пальцы прошли насквозь. Она видела Рудольфа, даже чувствовала запах его дезодоранта, но не более того. За рулём машины сидел призрак. Барбара застыла на пассажирском сиденье, скованная ужасом. Как Шарманщик провернул этот фокус? Как подменил её Рудольфа фантомом?

Автомобиль начал замедляться и наконец затормозил. Фары освещали небольшое пространство перед бампером, но дальше упирались в ночной мрак, словно в антрацитовую стену. В машине стало тихо, как в гробу, по чьей-то нелепой прихоти оснащённом колёсами и двигателем внутреннего сгорания. Несколько секунд призрак продолжал неподвижно сидеть за рулём, глядя в лобовое стекло, а после медленно повернул голову к Барбаре. Его глазницы были глубокими и чёрными, но на их дне трепетало чуть заметное оранжевое пламя. Казалось, вместо головы у призрака одна из тех пепельниц, выполненных в виде черепа, и сейчас в ней тлеют два незатушенных окурка. Существо ничего не делало, просто молча смотрело на Барбару… которая лишилась не только голоса, но и способности двигаться. Тело сделалось тяжёлым, неподъёмным. Она понимала, что должна открыть дверь и бежать прочь, но не могла пошевелиться. Возможно, её парализовал страх, а может, взгляд призрака обладал сверхъестественной способностью лишать человека воли. А спустя несколько секунд Барбара услышала хруст. С таким звуком трескалась корка льда под каблуком. С таким же звуком трескалось стекло батискафа, когда давление воды превышало допустимые показатели. Лобовое стекло автомобиля покрылось сетью трещин и чуть просело внутрь. Следом за ним начали трескаться остальные стёкла. Салон наполнился хрустом. Барбара ощущала себя Белоснежкой, хрустальный гроб которой пытался раздавить великан. Густой, вязкий мрак начал сочиться сквозь трещины, стекая по приборной панели и по двери за спиной призрака. Фары мигнули и погасли, и в машине резко потемнело. Когда чернота залила последний индикатор, мерцавший светодиодами, единственным источником света в салоне остались оранжевые огоньки в глазницах призрака. Ногам Барбары стало холодно. Холод поднялся по щиколоткам, достиг ягодиц и бёдер, а потом и поясницы. Она словно сидела в ванной, которую заполняла черная ледяная вода. Видимо, у Шарманщика истощился запас шуток, и он просто решил утопить Вернер-младшую в машине Рудольфа, сделать так, чтобы она захлебнусь темнотой, перед смертью испытав настоящий, ни с чем не сравнимый ужас.

Холод достиг живота, груди, горла… Барбара не сомневалась, что ещё немного, и загустевший мрак зальётся в её лёгкие, подобно клею. Возможно, последнее, что она увидит, – как гаснут два оранжевых окурка в черепе-пепельнице. Может, даже услышит негромкое шипение. И тогда всё закончится.

«Мама, я не справилась, прости меня, пожалуйста», – подумала Барбара. И тут не выдержали стёкла машины. Они с треском провалились внутрь, и ледяная волна захлестнула девушку, которая рефлекторно зажмурилась и задержала дыхание. Её швырнуло на дверь, которая внезапно распахнулась. Поток вынес Барбару из автомобиля, она упала на асфальт, ударилась копчиком… и от неожиданности раскрыла глаза.

Ремень безопасности больно врезался в левую грудь, но удержал Барбару, не позволив ей слишком резко подняться с пассажирского кресла. Она хватала ртом воздух, таращила глаза на дорогу и не понимала, каким образом снова оказалась в салоне автомобиля.

На бедро легла чья-то ладонь, и это прикосновение заставило Барбару сжаться.

– Машину подбросило на лежачем полицейском, – раздался слева голос Рудольфа. – Прости. Ты испугалась?

– Ты… – Девушка шумно сглотнула и посмотрела на Рудольфа. Его глаза не пылали оранжевым и с тревогой смотрели на Барбару. – Ты не призрак?

– Тебе приснился кошмар?

– Да. – Барбара откинулась на спинку кресла. – Похоже, что так…

– Вот уж неудивительно, – пробормотал Рудольф.

– Мы пересекли границу?

– Да. Мы уже в Германии, и знаешь что? Мне чертовски нужен стаканчик кофе. Шоколадный батончик тоже не помешает.

«МИНИ Купер» катил по неширокой дороге в какой-то глуши. Редкие фонари выхватывали из мрака обрывки сельских пейзажей – обтянутые плёнкой теплицы, грядки, уходящие вдаль пастбища. То и дело вдоль дороги мелькали невысокие, сложенные из дикого камня заборчики и побеленные фахве́рковые домики с черепичными крышами. Глядя на них, можно было подумать, что угнанный у вдовы автомобиль случайно заехал во временной разлом и теперь пылил по дорогам средневековой Германии. Рудольф сказал, что, выбирая маршрут, специально избегал оживлённых трасс и больших городов.

– Думаешь, здесь нас тоже будут искать? – спросила Барбара.

– Ты про полицию или про нашего друга-акробата?

– Про полицию. По поводу… второй нашей проблемы у меня сомнений нет.

– Будут, но не сразу. Работая в полиции, я понял, что машина правосудия