Даут был ранен, но продолжал стоять перед Айюнар, демонстрируя одновременно и покорность и преданность, и решительность.

- Айюнар, - произнёс он, - госпожа, ты знаешь, что я сделаю, всё чтобы исполнить договор. Чтобы защитить тебя. Даже ценой своей жизни. Прошу, доверься мне, Айюнар эн Сайет!

Вадим ещё никогда со времени своего появления в этом новом чудесном и одновременно ужасном мире не видел Айюнар в таком смятении. До этого она казалась ему уверенной во всех отношениях женщиной. Своего рода решительная бизнес-леди иномирья.

Но сейчас невооружённым взглядом было видно, что её захлёстывают цунами эмоций, с которыми она пытается совладать, но у неё это получается с большим трудом.

Она опрокинула голову и смотрела, покачиваясь, в обретающее утреннюю чистоту небо. На её лице темнели засохшие капли крови и прилипший песок. Волосы её уже не выглядели такими же ухоженными, какими их обычно видел Вадим.

Потом она окинула взором пропитанное кровью поле ночной битвы, полное мёртвых тел людей и животных. Посмотрела прямо в глаза Вадиму, от чего тот почувствовал себя по-настоящему неудобно. Нет, не смотрит так незнакомая женщина на незнакомого мужчину. Да и на того, кого знает давно, тоже так не смотрит.

«Да что же это происходит?!» - подумал Вадим.

Айюнар положила ладонь на склонённую голову Даута.

- Значит, у нас нет выбора, - обречённо произнесла она.

Глава 14

Что однозначно понял Вадим, так это то, что каравану придётся резко поменять путь следования, и новая дорога лежала через некие Красные пески. Почему они Красные, ему было не известно. Может, потому что реально красные, а может, дела обстоят примерно как с Красной площадью в Москве и они по каким-то причинам считаются местными жителями красивыми.

Но ясно было одно – место не очень хорошее, и лучше через него не ходить. Страшное и красивое? Сочетание не лучшее, вообще-то. Какие-нибудь зыбучие, наверное, эти пески. А учитывая реакцию Айюнар на эту новость – очень и очень зыбучие.

Но сначала надо было отдать последние почести павшим.

К сожалению, в ходе ночного боя не обошлось без потерь со стороны каравана. Даже с учётом того, что кочевники понесли разгромное поражение в результате внезапной атаки, оперативно спланированной Даутом, погибшие бойцы заставляли задуматься о мимолётности бытия, да и эйфории от победы не ощущалось вообще никакой. Ни Вадимом, ни местными.

С другой стороны, думал Вадим, а настолько ли была нужна эта самая ночная атака. Может быть, достаточно было обойтись без неё, и всё бы закончилось обычными переговорами: дайхедды убедились бы, что Вадим не тот, кого они ждали, что у него нет того, что им должны были принести, и они мирно разошлись бы каждый в своём направлении.

Но кто он вообще такой, чтобы судить о местных обычаях и политической ситуации. Вадим пребывал в новом для него мире всего ничего и вообще удивлялся, что не тронулся чердаком от всех приключений, что на него свалились. В то же время Даут был на сто процентов уверен в том, что дайхедды не отпустили бы их ни при каких условиях. Что, заполучив искомое, они обязательно ударили бы по каравану, и тогда потерь было бы в разы больше. И не факт, что тогда победили бы сайхеты.

«Долгая история противостояния» - как сказал переговорщик от дайхеддов. Видимо, реально долгая и очень жестокая. Его скользкая улыбка до сих пор стояла перед глазами

Но неужели дайхедды такие отморозки? Вадим закрыл глаза и растёр ладонью лицо. Во что же он влип?! Во что же он влип?!

- Думаешь о павших? – Айюнар стояла рядом на церемонии погребения. – Не стоит долго жалеть об их гибели, они знали, на что шли.

Вадим смотрел, как хоронят пятерых погибших бойцов из охраны. Двух сайхетов и трёх нимейских наёмников.

Что тут можно сказать? Да, они знали, на что шли. Любой солдат-контрактник, любой полицейский и даже пожарный в идеале знает, на что идёт и понимает, что любая командировка или выезд по вызову могут стать для него последними, но всё-таки… всё-таки реакция Айюнар показалась Вадиму если не сухой, то довольно сдержанной.

Он взглянул на неё, и ему показалось, что за внешней маской сдержанности в душе у неё, как ни крути, бушует целая буря эмоций, которую она скрывает неимоверным усилием воли. Руководителю нельзя показывать слабость. Никогда.

Сначала слово взял Даут, командир наёмников и офицер безопасности, он был краток: знал их лично, служили верно, исполнили долг до конца, их семьи могут ими гордиться, и не будут жить в нужде. Стандартная формулировка, в общем.

В то же время, Вадим уловил ещё одну капельку знаний о новом мире: здесь существуют семьи, что уже хорошо. Значит, они в чём-то похожи. Значит можно найти дополнительные точки соприкосновения. Оставалось надеяться, что под семьёй здесь понимают примерно то же самое, что и он, и не вкладывают в это понятие смысл, который сейчас набирает популярность в Западной Европе. Всё-таки Вадим был консервативным, что касается отношений мужчины и женщины.

Потом говорила Айюнар – немногим больше Даута, и чуть более официозно, оставаясь всё такой же сдержанной.

- Почему-то мне казалось, что их должны были сжечь, - не своим голом произнёс Вадим. Он был погружён в размышления, всё ещё находился под впечатлением от ночного боя и даже не сразу осознал, что озвучил свои мысли вслух.

Как человек, никогда не участвовавший ни в каких боевых действиях, он тихо удивлялся, как вообще смог пережить сражение, и зачем вообще вызывался идти вместе с Айюнар к дайхеддам. Да, они хотели видеть именно его, но до этого-то он с какого-то перепуга проявил несвойственную ему отвагу и безрассудство.

Что было бы логичным? Логично было бы затихариться и не отсвечивать. Не проявлять ненужной инициативы, а тут он такой «Я пойду с тобой, Айюнар! Ты спасла мне жизнь, так получи мою жизнь в благодарность!»

Какого хр@на?! Зачем?! Какая глупость!

Никогда такого с ним не было. Не то, чтобы Вадим считал себя трусом, если драки не избежать, то лучше уж принять её с достоинством, но по жизни он всегда старался избегать ненужного риска.

Он, конечно, любил приключения, но одно дело, когда ты ищешь их на свою з@дницу, путешествуя по всему миру. Другое – когда лезешь в драку, исход которой может оказаться для