только алтарь, но и лабораторию. А также ещё один кабинет Левингтона. Изучить всё вчера не было времени, но вот я вернулся. Если хочу противостоять им, я должен выяснить, что скрывают верховные Жнецы.

Генри знал: я могу сбежать и увидеть то, что мне видеть не положено. Но тем не менее меня заперли в камере рядом с лабораторией, несмотря на риски.

Им нужна была подопытная крыса – и ей стал я. Человек, который, по мнению Жнецов, предан им целиком и полностью и никогда не раскроет свой рот. Вот только в этом Левингтон не был с ними до конца честен.

Само собой, он всегда догадывался, что я бы с удовольствием сжёг весь орден дотла. И всё равно не оставляет попыток слепить из меня послушного зверька. Поэтому он и разрешил проводить на мне испытания. Если в конечном итоге сыворотка убьёт меня, я унесу все их тайны в могилу. И плакать никто не будет.

Двое суток меня накачивали тем чудо-средством. Двое суток они били и резали меня, а потом наблюдали, с какой скоростью затягиваются мои раны. При обычном раскладе я бы возненавидел их ещё больше. Но сейчас я им благодарен.

Жнецы даже не представляют, какой козырь дали мне в руки.

Уж не знаю, из чего сделана та сыворотка, но остаточный эффект ощущается до сих пор. Дурман рассеялся – и скорость моих реакций сейчас выше, чем когда-либо. Также обострились слух и зрение, а ещё заметно прибавилось сил. Конечно, скоро всё вернётся на круги своя, поэтому, пока мои возможности на пике, надо изучить это подземелье.

Прикладываю ключ-карту Левингтона к двери, за которой скрыт тот самый коридор, и аккуратно открываю.

Тишина.

Разумеется, в камерах, лаборатории и кабинете может кто-то быть, но из-за глухих звуконепроницаемых стен, я не услышу даже криков.

Достаю пистолет, заряженный усыпляющими дротиками, и делаю первый шаг в темноту. На втором шаге чуть впереди загорается лампочка. То, что в них вкручены датчики движения, я подметил ещё вчера. Но что вчера, что сейчас они реагируют только на меня.

Продвигаюсь всё дальше – и не слышу никаких звуков, кроме тех, что издаю сам. На первый взгляд здесь действительно никого нет. Неужели сегодня мне снова везёт?

Слишком подозрительно. Разве это место никем не охраняется? Насколько же Жнецы боятся, что кто-то узнает об их исследованиях? Из чего сделана эта сыворотка? И для каких целей они её создают?

Пришла пора узнать правду.

И для начала нужно покопаться в документах Левингтона. Уверен, что самые грязные тайны Генри хранит именно здесь. Иначе зачем ему два кабинета?

На двери установлен навороченный кодовый замок. Но для меня не составит труда его взломать. За то время, что работаю на Жнецов, я освоил множество навыков. И учился я у лучших.

Жнецы не знают, что я неплохо умею вскрывать замки и взламывать систему и технику. Разумеется, никаких сертификатов у меня нет. Многие мои учителя держались и держатся в тени. Поначалу не все хотели делиться знаниями и опытом с непойми откуда взявшимся самозванцем. Я не называл своего имени, не говорил, на кого работаю, – само собой, меня считали подозрительным. Но в итоге деньги решили всё.

У меня уходит восемь минут на то, чтобы открыть дверь с табличкой «Документация». Когда я захожу внутрь, то сразу ощущаю подвох.

Это не кабинет Левингтона.

Это не может быть его кабинет.

Левингтон педантичен до ужаса, его бесит, когда вещи находятся не на своих местах. А здесь царит полнейший хаос. Даже сейф не закрыт.

Его содержимое в беспорядке валяется на полу. Словно что-то в спешке искали. Однако версия с вором или кем-то любопытным точно отпадает. Не тот случай. Обстановка так и кричит о том, что хозяин этого кабинета – либо жуткий неряха, либо безумно увлечённый чем-то человек со своим взглядом на порядок.

Склоняюсь ко второму варианту.

Вполне возможно, я набрёл на логово того, кто стоит за созданием сыворотки. Не сам же Генри возится с пробирками и формулами. В этом он точно не силён.

Опускаюсь на корточки и подбираю разбросанные по полу листы. Это список… очень длинный список, включающий всех членов ордена. Мне и часа не хватит, чтобы полностью его изучить. Разумеется, я захватил с собой флешку, но нет гарантий, что список оцифрован. Остаётся только одно: сфотографировать.

Едва я тянусь за телефоном, как дверь в кабинет открывается. Листы вылетают из рук, пальцы сами обхватывают лежащий рядом пистолет. Вскидываю голову и направляю дуло на вошедшего.

– Мистер Хейз, – насмешливо и в то же время надменно приветствует он меня. – Какой сюрприз. Я искал вас, а вы сами ко мне пришли. Что привело вас сюда?

– Мистер Андерсон.

Он проходит к столу, на котором стоит ноутбук и лежат папки с документами. Ведёт себя так спокойно, словно не замечает, что я всё ещё держу его на прицеле.

– Так какова цель вашего визита? Решили помочь мне разгрести этот бардак?

– Я искал информацию.

– Может, я смогу подсказать? Что именно вас интересует? – Его светлые брови взлетают вверх, а на лице застывает дежурная улыбка.

Внешность у Лео Андерсона довольно смазливая и подкупающая: он блондин с голубыми глазами – загорелый и в меру подкаченный. Про таких говорят «солнечный мальчик». Ему сорок пять, но он выглядит гораздо моложе своих лет. Привлекательность и умение с ходу располагать к себе людей – его главное оружие. Если бы я не знал, что Андерсон входит в верхушку Жнецов, то никогда бы не поверил, что он замешан в каких-то грязных делах.

– Да к чёрту, – произношу, выпрямляясь в полный рост. – Оставь свои любезности для кого-то другого, Лео. Мы оба знаем, что за херня здесь творится.

– Я – да, – довольно ухмыляется он, запуская руки в карманы белого врачебного халата. – А вот ты пришёл сюда в поисках информации. Тебе многое неизвестно, но ты хочешь узнать, так ведь? Насколько сильно ты этого желаешь?

– К чему эти игры? Выкладывай всё, что знаешь, – требую, вновь направляя дуло пистолета на него.

– Э нет, так не пойдёт, друг мой. Ты – мне, я – тебе. Только такой вариант меня устроит. И не мог бы ты не размахивать пушкой у меня перед носом? Нервирует, знаешь ли. Зачем это