Так и не получила ответа на своё признание. Он вообще заметил, что я призналась ему в любви?

Чёрт…

Я действительно сказала это. А ещё я пережила дикую охоту.

От осознания сон как рукой снимает. Резко сажусь на постели и ощупываю себя. И правда, жива. Если, конечно, это не чистилище. В чём я сильно сомневаюсь, уж очень происходящее напоминает девятый круг ада.

Кто-то барабанит в мою дверь, и я подскакиваю с кровати. Набрасываю халат и открываю.

– Какое счастье, ты жива! – восклицает Томми и заключает меня в крепкие объятия. Характерное амбре вызывает желание поморщиться.

– Ты пил? – ошарашенно спрашиваю я, высвободившись из его хватки.

Томми входит в спальню, прикрывает за собой дверь и лишь потом отвечает:

– Тот блондинчик, с которым мы столкнулись, оказался совсем не кровожадным малым. Когда мне всё же удалось его скрутить, он заявил, что в гробу видел всё это дерьмо, и предложил пойти в его комнату и хорошенько надраться. Сказал, что подкупит охрану и сможет отмазать меня от игры на всю ночь. Я ответил, что сначала надо найти тебя. Мы долго искали, но ты как сквозь землю провалилась. Ну… – Томми заминается и виновато опускает глаза. – В итоге мы пошли к нему опустошать его винные запасы. Он рассказывал, какая замечательная у него старшая сестра, и сокрушался, что она не смогла приехать. Под утро пришла злющая Венди и сделала ему строгий выговор. По-моему, блондинчик её боится.

– Венди жива, – облегчённо выдыхаю я.

– Не просто жива. Она ещё и победителем вышла. Немного мокрым, но сути это не меняет, – Томми криво усмехается. По-моему, он до сих пор пьян. – Кстати, Венди спрашивала о тебе. Когда я сказал, что не знаю, как ты, мне показалось, она занервничала.

– Венди? Занервничала?

– Прикинь? – он вновь усмехается. – О! Вспомнил! Ещё Берте повезло искупаться. Только как она умудрилась это сделать на голодный желудок, да ещё и с простреленной кистью? Ладно, пофиг. Не моего ума дело. Одевайся, Лили. Итан ждёт внизу через сорок минут. Нужно успеть поесть.

– Объявит правила нового уровня?

– Без понятия. Я сам недавно проснулся. Пока шёл к тебе, мне сказали, что общий сбор назначен в столовой в половине второго.

– Хорошо. Я быстро ополоснусь и переоденусь. Можешь подождать… – обвожу рукой спальню, – здесь.

Он плюхается на кровать, а я вытаскиваю из комода свежую одежду и скрываюсь в ванной комнате. Скидываю халат, собираю волосы в узел, и зеркало без стеснения указывает на следы ночного безумства Кристофера. Моя шея, грудь, рёбра и бёдра покрыты засосами и следами от пальцев, на запястьях красуются толстые красные полосы от ремня, а губы припухшие и искусанные.

Просто блеск…

И как мне показаться на людях в таком виде?!

Томми не заметил, потому что пьян, да и в принципе не особо внимателен к деталям. Вряд ли он определит, что это «следы любви», а не обычные синяки, коих у меня и так достаточно. Но стоит это увидеть Итану, Берте или кому-то ещё, они сразу поймут, что Кристофер посещал меня ночью. Сделка с Итаном ничем не подкреплена, а артисты снова на меня накинутся. Мне не хочется лизать кому-то зад или передавать Итану сведения насчёт Кристофера, но и вновь стать козлом отпущения я не горю желанием.

Ладно. К чёрту это дерьмо. Мне просто нужен плотный тональник.

Быстро завершаю водные процедуры, сушу волосы феном, надеваю серую водолазку и джинсы, наношу толстый слой тонального крема, собираю волосы в высокий хвост и оглядываю себя в зеркале. «Нет, так не пойдёт», – говорю я своему отражению и стаскиваю резинку с волос. Пусть лучше шея будет прикрыта как можно надёжнее.

Когда я выхожу из ванной комнаты, то нахожу Томми спящим на моей разворошенной постели. На той самой постели, на которой мы с Кристофером…

Мои щёки вспыхивают, предательский жар окутывает тело, и я бью себя по щекам.

Просто не думай о нём. Просто забудь. Он ведь о тебе не помнит.

– Томми, – трясу я его за плечо. – Нам пора идти.

Он разлепляет покрасневшие веки и с пару секунд непонимающе смотрит на меня. Вскоре до него доходит, где он, и Томми поднимается на ноги.

По дороге мы не разговариваем. Он ещё не полностью проснулся, а я слишком взволнована, чтобы строить связные предложения. Я рада, что Томми и Венди в порядке, но волнуюсь за остальных. И, конечно, я не обижаюсь, что Томми пошёл вчера с тем блондином. Даже если бы они продолжили поиски, то всё равно не нашли бы меня, зато вполне могли нарваться на неприятности.

Стоит войти в столовую, запах еды ударяет в нос – и у меня урчит в животе. Мы сразу приковываем к себе взгляды всех присутствующих, но я стараюсь не поддаваться панике. Тоже смотрю на них в ответ и считаю.

Сорок два, включая нас.

Либо ещё не все спустились, либо ночью убили восемнадцать человек…

– Смотрите, кто пришёл, – раздаётся язвительное в спину. – Может, вы не в курсе, но вам тут не рады.

Оборачиваюсь и натыкаюсь на Берту. Она так и не простила мне выстрел Итана и последующую голодовку. После того случая нас с Томми больше не трогали, опасаясь последствий. Меня даже перестали обзывать заразной шлюхой. Но, победив на втором этапе, Берта явно осмелела и теперь настроена затеять потасовку.

В отношении меня её планам не суждено сбыться: победителям текущего уровня запрещено причинять вред, в том числе и друг другу. Однако Томми утратил привилегии. И если остальные артисты поддержат Берту, то ему несдобровать. Я ничем не смогу помочь. Разве что… останется только прикрыть его собой, как живым неприкосновенным щитом.

– У тебя какие-то проблемы, Берта? – холодно интересуется Венди, встав рядом со мной и Томми. Она скрещивает руки на груди и прожигает Берту тем самым взглядом, от которого даже Ливию в дрожь бросает.

– У неё вечные проблемы, – подхватывает Ливия, выступив вперёд. – С головой, – со смешком добавляет она.

Энджи с виноватой улыбкой останавливается в шаге от меня. Она не вступает в открытую перепалку, но одно её присутствие говорит о многом. По своей природе Энджи очень мягкий и кроткий человек, который боится всего на свете, однако сейчас она стоит рядом с