В этот момент в зал зашла запыхавшаяся Аньезе, а следом за ней Эльвира и дон Казимиро.

– Не говорите, что уже решили что-то без нас!

– Ой, дон… Как Владимиро?

– С ним все в порядке. В воскресенье уже будет с нами.

– Как раз к фестивалю клубники, – улыбнулась Аньезе.

– В этом году я тоже буду печь торт, – объявила Вирджиния, подмигнув детям, которые захихикали.

– Да оставьте вы эти торты, сосредоточьтесь на письмах! – наругала их Розамария. – Никогда не можете решить одну проблему за раз.

– А письма ты все сама напишешь? – спросила Агата.

– Нет, используем отрывки из любовных писем известных людей.

– Вроде Эми Уайнхаус?[36] – спросил кто-то.

– Я думала скорее о Джоне Китсе, – ответила библиотекарша.

– А кто это? – уточнил чей-то голос.

– Так, получается, письма этих известных людей будут у нас, и Присцилла должна отгадать у кого, а когда отгадает, попросить письмо, я правильно поняла? – вмешалась Кларетта.

– Может сработать, – вслух размышляла Аманда. – Но чтобы привести ее от одного к другому, нужны подсказки.

– Верно. Получается, кроме письма должна быть еще подсказка, – кивнул дон Казимиро, который уже тоже участвовал. – Можно и я передам письмо?

– И я! – хором завопили близнецы и Маргарита.

– Так, я нашла девять писем, – объявила Аманда. – Получается, Агата, близнецы, Маргарита, Вирджиния, дон Казимиро… Аньезе и Эльвира? Кларетта? Вы участвуете?

– И я! – возмутилась Розамария.

– Вы, три кумушки, и так один организм, как близнецы, – указал дон Казимиро, и никто не осмелился возразить. – И Эльвира с Аньезе будут в паре, чтобы отметить их примирение.

– Получается, семь… нужно еще двое. Может, Анита?

– Давайте дадим письмо Трамеццино! – предложила Вирджиния.

– Тогда Трамеццино. Кто хочет последнее письмо?

– Пусть будет Этторе! – воскликнула Агата, никогда не забывавшая о своей большой любви.

– А подсказки? – спросила Вирджиния.

– Подсказки я подберу, – пообещала Аманда. – Встречаемся здесь же, сегодня, скажем, в семь вечера и все разберем? – предложила она.

И посмотрела на Чезаре, который только бессильно кивнул. Может, это и сработает…

– Получается, состоится все завтра? Обязательно должно быть завтра, даже нет, я бы сказала, лучше сегодня, потому что в воскресенье фестиваль клубники, и нам нужно хотя бы три дня на подготовку, – размышляла вслух Аньезе. Любовь и тому подобное это прекрасно, но с такими вещами не шутят.

– Нет, встретимся в церкви, – вмешался священник. – Что-то настолько безумное надо по крайней мере благословить. И устроим все вечером, чтобы не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – с самым серьезным видом добавил он.

– Смотрите, дон Казимиро, после похищения почтальона и подделки письма мы уже ни перед чем не остановимся.

– Да, но как же Пенелопа?

Да, но как же Пенелопа…

Глава двадцать девятая

Тем же вечером, ровно в семь, все собрались в церкви, и Аманда принялась раздавать письма и подсказки.

Были те, кто ждал этого приключения с нескрываемым энтузиазмом, а были и те, кто до сих пор не понимал его смысла. Среди последних оказался и сбитый с толку Чезаре, который спрашивал себя, что же он сделал плохого, чтобы заслужить все это, но решивший следовать за Амандой до конца, пусть и к вероятному поражению.

Что ему теперь терять?

– Но объясните мне, почему обязательно надо организовывать этот спектакль? Вы же знаете, что в таких делах не так много требуется? – спросила Кларетта.

– А мы уже вошли во вкус, участвуем в деревенских инициативах. Вот такое в этот раз лето, – ответила Эльвира.

– Ну, в таком случае можно сделать и больше, – задумчиво вмешалась Розамария, ко всеобщему удивлению.

– Еще больше?

– К примеру, не может же Присцилла прийти на виллу «Эдера» и ждать там Чезаре в джинсах и футболке, ну… – убежденно пояснила она. – Для определенных событий требуются правильные наряды.

– И воздушные шарики! – воскликнули близнецы.

– Да, хорошо, но спорим, она даже не привезла с собой ничего элегантного, ни капельки не сомневаюсь.

– Ну нет! Надо все сделать как следует, – подчеркнула Эвелина.

– Да, но где мы найдем тут элегантные платья, нас раз-два и обчелся? – спросила Вирджиния.

Пару мгновений все сосредоточенно молчали, а потом Кларетта внезапно подняла голову.

– В шкафу Людовики, том огромном, на чердаке! – энергично воскликнула она: ей придала сил сама идея порыться в шкафу богатой хозяйки виллы «Эдера».

– О нет, – попробовал возразить кто-то.

– Как раз о да! Там внутри точно хранятся наряды целых поколений дель Пиццо, с самого Гуальтьеро.

– Если повезет, подойдут платья шестидесятых годов или начала века, – пробормотала Аманда.

– Прекрасно подойдут! Но если она не захочет играть? Хочу вам напомнить, что она уже три дня сидит закрывшись там, и, как мне кажется, в ужасном настроении, – заметила Аньезе.

Аманда об этом уже думала. И знала, что у нее есть только одна попытка и очень мало времени.

– Я пойду к ней, – решительно объявила она, положив руку на плечо Чезаре и легонько сжав. – Пойду к ней и поговорю. А вы разбирайте письма, подсказки и организовывайтесь. А ты, Чезаре, приведи себя в порядок, а то выглядишь так, будто умер дня три назад.

И, больше ничего не добавив, Аманда быстро вышла и твердым шагом направилась к вилле.

Присцилла лежала, устроившись на диване с ноутбуком, и писала. Она закончит этот дурацкий роман, а потом уедет и поставит на всем крест. На всем. На этот раз навсегда.

И в этот момент и раздался стук в дверь.

Она бы проигнорировала и эту попытку, как делала все предыдущие дни, вот только тем утром Присцилла обнаружила, что у нее почти закончилась еда, поэтому в глубине души она надеялась, что это кто-то с продуктами.

Мало ей душевной боли, еще не хватало умереть с голода…

Не успела она даже подумать, что это может быть Чезаре, как из-за двери раздался решительный голос Аманды:

– Присцилла, быстро открывай дверь!

И она послушалась.

В следующий миг библиотекарша уже крепко ее обнимала, а Присцилла плакала, снова.

– Что происходит? – спросила Аманда, не ослабляя объятий.

– Спроси у Чезаре, что происходит! – выкрикнула Присцилла прямо в ухо бедняжке.

Аманда только вздохнула:

– А теперь расскажи как следует, что он тебе сделал, и увидишь, что мы все решим.

– Что он мне сделал, что он мне сделал… Почему ты не спрашиваешь у своей невестки, что он мне сделал, этот червяк? – всхлипывала Присцилла на плече Аманды.

Аманда на мгновение задумалась: при чем тут невестка? Домитилла, жена ее брата Пьероджорджо, жила в Модене.

– Не понимаю… какая невестка? – наконец произнесла она, взяв писательницу за плечи и заставив посмотреть себе в глаза.

– Жена Чезаре, вот какая! – огрызнулась Присцилла.

Это что, заговор? Все вознамерились ей лгать?

– Какая жена? О ком ты говоришь?

Присцилла вытерла нос рукавом толстовки:

– В смысле – какая жена?

– Ну… какая жена? Чезаре же не женат.

Присцилла замолчала, оцепенев. Не женат?

– Не женат? – наконец спросила она.

– Нет.