Пока наш атомщик не притащит сюда ирренций, тебе бояться нечего. Это всего лишь железный порошок. Безобиднейшее сырьё. Ведь ирренций можно делать только из урана и плутония, правда?

Он еле слышно хихикнул. Гедимин особых поводов для веселья не видел, но край его губ всё-таки дрогнул — на секунду представилась реакция «макак», узнавших, что для синтеза ирренция годится любой металл. «Годиться-то он годится,» — одёрнул себя сармат, заметив, что слишком размечтался. «Вопрос в сроках…»

— Насос, — сказал он, перебив Кенена, с ухмылкой разъясняющего что-то угрюмому Иджесу. — Вакуумный насос. Лучше два. Будем прожигать порталы. Хотелось бы без лишних взрывов.

Кенена передёрнуло. Он, слегка побледнев, бросил быстрый взгляд на своды убежища и натянуто улыбнулся.

— По мне, тут любой взрыв будет лишним. Я верю в прочность твоих арок, но всё-таки — станция мне ещё пригодится. Насосы будут — Фланн привезёт через пару часов. Я ему поручил понемногу за вами приглядывать, если что — он свяжется со мной.

— Фланн будет работать с этим реактором? — спросил Гедимин. — Не завязал после Луны с ядерными технологиями?

Кенен ухмыльнулся.

— Из Фланна тот ещё ядерщик, но доверять ему можно. Часа через три он подъедет — с насосами и… Что ещё вам тут нужно?

— Мея, — ответил, не задумываясь, Гедимин. — Много канистр меи. И литров пять едкого натра.

…Сюда, под станцию, снаружи не проникал ни один звук. Вентиляция работала непривычно тихо — её гул Гедимин слышал, но куда громче было его собственное дыхание. «Тут без дела сидеть опасно,» — он криво ухмыльнулся, надеясь, что Иджес этого не видит. «Как в той камере депривации. Час-другой — и из стен полезут щупальца…»

— Тридцать килограмм, — доложил Иджес, закрывая холодильник. — А тут — вентиль водопровода. Ну, с чего начнём?

— Я пойду делать прожигатель, — Гедимин с задумчивой улыбкой размял пальцы. — Если Маккензи не соврал, материалы там, у бака. А ты пока потренируйся с дронами. Помнишь же турели на пике Пласкетта?

Иджес поморщился и положил ладонь на прикреплённый к плечу дрон.

— После того, как тебя сдал Маккензи, там, небось, добавили турелей. Зачем сказал не брать торпеды⁈ Теперь и отстреливаться-то нечем…

Гедимин качнул головой.

— Давай без стрельбы. Тихо заглянем, тихо уйдём.

«Под куполами у них, надеюсь, турелей нет,» — думал он, вспоминая устройство ядерного могильника в кратере Пласкетт. «Ещё бы я помнил их координаты…»

…Обсидиана было немного, и тот скверного качества — какие-то осколки, крошево, сплавленное в бесформенный комок и кое-как расплющенное. Гедимин возился с «линзами», норовящими треснуть под пальцами, и с тоской вспоминал массивные булыжники, выкопанные в земле и отлитые в цехах Инженерного блока, — из них можно было вырезать что угодно, любой толщины и формы.

— Ну как? — осторожно спросил Иджес, заглядывая в «лабораторию». Гедимин пристроился для работы в стороне от механизмов, на уложенной плашмя перегородке, из обломков другой соорудил подобие стола и прикрыл защитным полем. Иджес, хоть и в скафандре, близко подходить не стал — остановился в коридоре.

— Почти готово, — ответил Гедимин, закрепляя очередную линзу и откладывая трубку-излучатель в сторону. — Сегодня закончим с прожигателем — и, может быть, подготовим вакуумную сферу.

Иджес поёжился.

— Да, хорошо, что на Луне воздуха нет… Как думаешь, они там не отслеживают пульсации порталов? Неприятно будет поймать ракету в лоб…

Пальцы Гедимина дрогнули, и он поспешно сжал пустую трубку в ладони. Мысль об отслеживании порталов была новой и очень неприятной.

— Посмотрим, — он пожал плечами, стараясь не показывать волнения. — Ты, на всякий случай, близко не стой…

…Излучатель был практически готов (поток сигма-квантов, по крайней мере, исправно пульсировал, выводя на защитном куполе причудливые красные узоры), когда из коридора снова выглянул Иджес.

— Там, у входа, вакуумный насос, — сообщил он. — И триста литров меи. Насос я принёс.

Гедимин растерянно хмыкнул.

— Фланна не видел?.. Мог бы он довезти груз до лаборатории, а не кидать там. Сам, наверное, не в руках нёс…

— Не видел, — отозвался Иджес, поставив насос у стены. — И… он тебе на глаза постарается не попадаться.

Гедимин мигнул.

— А ему я что сделал?

Иджес уставился в пол.

— Когда Маккензи сдал тебя, у нас тут был… было много ругани. Фланн с Амосом сказали — мол, ты из-за своих опытов подставил всю базу. И правильно Маккензи сделал. Ну, я и… — он покосился на свой кулак. — Немного перестарался. С тех пор мы встречались редко.

— Всё равно не понял, при чём тут я, — пробормотал Гедимин, разглядывая детали излучателя. В груди снова заныло. «Ничего не понимаю. То делай, то не делай, — и всегда все недовольны. Подставил я их… Это ничего, что я к ирренцию прикасаться не собирался?»

— Сейчас руки помою, и пойдём за бочкой, — буркнул он, откладывая готовые детали. — Надо спину расправить…

03 сентября 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

По куполу защитного поля, невидимому в темноте, ползали тонкие красные нити, складываясь в концентрические узоры, — как будто кто-то очень большой задумчиво прижимал к полусфере пальцы со светящимися папиллярными линиями. Гедимин лежал на спине, положив руки под голову, и машинально следил за перемещением «пальцев» — узоры то расширялись, становясь ярче, то почти растворялись, тускнея, то переползали, сталкиваясь по дороге и сливаясь в новую сложную фигуру.

Свет зажёгся, и все узоры погасли. Иджес еле слышно выругался, глядя на часы, и, поднявшись с матраса, побрёл в угол. Раздалось бульканье, а за ним — плеск.

— Ты мог бы не спешить, — сказал Гедимин, садясь на матрас и открывая флягу с водой. — Я пойду проверять излучатель. Это на полчаса, если не больше.

— Я с тобой, — мрачно отозвался Иджес. — Это был третий сон про ядерный взрыв. Почему их