из которого всё ещё доносился приглушённый голос Эрин.

Церия приостановилась, когда Торен остановился перед ней, и указала на трактир.

— Что это за крики? С Эрин всё в порядке?

Торен пожал плечами и указал на трактир. Церия помедлила, но затем поспешила к двери. Торен смотрел ей вслед. Она знала магию, и она была Церией. Ну, вот и всё.

Дело сделано, и Торен продолжил идти вперёд. Обычно он сразу же вернулся бы к Эрин, чтобы выполнить её следующие указания, но сейчас ему этого не хотелось.

Плохие приказы. Слабый Торен. Неприемлемо.

Раньше у него были хорошие приказы. Вчерашний сбор грибов прошёл отлично. И он убил паука-щитовика в хорошей схватке, давя тварь, снова и снова забивая её камнем. И Эрин даже гордилась им за то, что он принёс яд!

Но всё остальное было не так хорошо. И Торен был слишком слаб, чтобы разрушить зачарованные доспехи. Он бился с ними больше часа, уклоняясь от атак, восстанавливаюсь, пока у него не стало опасно мало маны, но так ничего и не добился.

Однако доспехи уничтожила гоблинша. Её племя уничтожило зачарованное существо кусками глины и взрывающейся корой. У неё было то, чего не было у Торена. Она была бы более достойна служить Эрин и выполнять её глупые приказы.

Торен сделал паузу. Глупые? Это не были глупые приказы. Они были просто…

Просто…

Ему нужно повысить уровень. Он думал больше, он становился больше с каждым уровнем. Но он должен защищать Эрин.

И всё же… защитить Эрин можно будет, только если он сам будет достаточно силён. А Торен не был достаточно силён. Следовательно, он должен повышать уровень, чтобы защитить Эрин.

В этом был смысл. Торен крепко задумался. Эрин, вероятно, будет кричать и разговаривать с Церией какое-то время. Он не понадобится ей, возможно, в течение часа. Что же Торен мог сделать за это время?

Скелет посмотрел в сторону севера. Вход в подземелье и логово гоблинов были слишком далеко, даже если бы он бежал. Но в той стороне было несколько гнёзд пауков-щитовиков и голодные медведи. И эти снежные твари.

Торен начал отходить от трактира. Уровни. Рост. Но потом он вернётся, чтобы получить ещё приказов от Эрин.

Он надеялся, что они не будут глупыми.

***

Правосудие в Лискоре было суровым и быстрым. Селис всегда это знала и даже утешалась этим фактом в детстве. Никто не был выше закона, а их Стража была сильнее, чем в других городах, за исключением, может быть, Городов-Крепостей. И она уж точно лучше, чем в городах людей. Преступники могли рассчитывать на быстрый конец или, по крайней мере, на крупный штраф, который они заплатят за любые проступки.

Но это знание не было столь непоколебимой истиной для взрослых. Селис знала, что Стража достаточно сильна, чтобы дать отпор бандитам, монстрам и даже небольшой армии, но Лискор всё же стоял между югом и севером, как врата между видами. Они не могли действовать без последствий для обеих сторон, и это означало, что справедливость, которой она восхищалась в детстве, иногда была, скорее, компромиссом.

Пожалуй, лучший пример этого был как раз сейчас. Селис стояла в толпе, состоящей в основном из дрейков, у городских ворот. Она была одета в тёплую одежду, потому что день был холодный и снова начинал идти снег. Даже для дрейка сегодня было холодно, а для человеческой девушки должно было быть ещё холоднее.

Селис уставилась на светловолосую девушку с очень бледной кожей. Она могла быть красивой, а могла быть уродливой – Селис не знала. В любом случае, она плохо разбиралась в человеческих чертах.

Тем не менее, дрейк решила, что девушка, скорее всего, из знати. На ней была дорогая одежда, и Селис слышала о множестве магических артефактов, снятых с неё Стражей.

Однако сейчас волосы девушки были спутаны и грязны, а кожа покраснела от холода и была такой же нечистой. Слёзы и жалкое выражение на лице девушки тоже не помогали.

Однако никого, казалось, не беспокоили её страдания. Лицо Ткрна было пустым и бесстрастным, когда он выпроваживал девушку за ворота. Селис знала, что это плохой знак. Гноллы злились не так, как дрейки. Когда они затихали, то это означало, что они действительно в гневе.

— Молчаливый гнолл – похоронный колокол.

Селис пробормотала эти слова и получила несколько взглядов от окружающих. Но это было правдой… у остальных гноллов, собравшихся посмотреть, как вора-человека изгоняли из города, на лицах тоже было пустое, бесстрастное выражение.

Они были в ярости, Селис это знала. Они хотели растерзать девушку, но Стража вмешается прежде, чем толпа сможет это сделать. Теперь, когда человека изгоняли, гноллы были ещё злее, чем раньше.

Всё дело было в политике. Стража так и не смогла выяснить, откуда родом воровка, да им это было и неважно, ведь все гноллы в городе были возмущены полным уничтожением лавки Криши Серебряный Клык.

И всё же об убийстве важного человека не могло быть и речи. Никто в Лискоре не хотел войны, если выяснится, что девушка принадлежит к одной из Пяти Семей или является дочерью какого-нибудь лорда. Так что… почему бы просто её не изгнать? Это означало, что в случае её смерти они смогут отрицать свою причастность и она покинет территорию города.

Единственная проблема заключалась в том, что гноллы хотели её смерти, а не просто исчезновения. Поэтому пришлось пойти на компромисс. У девушки не было зимней одежды, только лохмотья, которые она носила, и запас еды только на день.

Это было жестоко, но таково было лискорское правосудие. Гораздо хуже было бы, если бы группа гноллов устроила беспорядки на улицах. Если бы Страже пришлось вмешаться, то к тому времени, как всё закончится, кровопролитие достигло бы немалых масштабов. В конце концов, в Страже служили в основном дрейки… если бы дело дошло до борьбы дрейков с гноллами, это был бы такой же ужасный конфликт, что разыгрался на юге континента.

Поэтому человек был торопливо изгнан с минимальными шансами на выживание. Никто в толпе наблюдающих дрейков и гноллов не сочувствовал воровке, а другие люди в городе благоразумно держались подальше от этого сборища.

Вот только у Селис защемило в груди, когда Ткрн вытолкнул плачущую девушку на снег. Она чувствовала себя… плохо. В основном из-за Криши, но Селис не могла без чувства вины смотреть на то, как дрожащую и хнычущую девушку выпроваживали за городские ворота. Возможно, это было потому, что она так долго знала Эрин. Если