– Дай я. – Матиас пришел в себя, попросил Алексиса подвинуться, сел за руль и снова включил зажигание.

Пикап быстро разогнался. Собака, злобно лая, бежала за ними.

Проехав вперед, Матиас развернулся и направил машину прямо на собаку. В последний момент он повернул руль так, чтобы Конг врезался в бок машины. Раздался громкий стук, и на стекло со стороны Алексиса брызнула кровь. Не останавливаясь, пикап доехал до входа в сарай и резко затормозил.

Лицо Матиаса было в поту, руки дрожали. Он взял ружье и вышел из пикапа. Собака лежала примерно в двадцати метрах от него. Он подошел ближе и выстрелил дробью ей в голову. Все было кончено.

Подстегиваемый адреналином, Алексис выскочил из пикапа и побежал к сараю, он не думал о том, что внутри мог затаиться охотник, но Матиас, чтобы прикрыть его, сразу направил ствол ружья на вход.

Едва Алексис переступил порог, как в нос ему ударил отвратительный запах. Лестница лежала на полу рядом с обезображенным телом мулата. Подавляя рвотные позывы, Алексис устремился к антресоли:

– Клеманс! Я вернулся! Я здесь!

В ответ – тишина.

Чем дольше он кричал, тем больше его голос превращался в рыдания.

Глава семьдесят седьмая

Матиас припарковал помятый пикап на тропе, уходящей в лес, в нескольких десятках метров от гостевого домика, в котором Клеманс с Алексисом целую вечность назад провели ночь. Выключив зажигание, он обернулся к заднему сиденью и посмотрел на Алексиса, державшего в объятиях свою любимую. Они оба были бледны. В глазах Клеманс застыл страх, пережитый ею за последние сутки. В ушах звучал крик ее преследователя, который тот испустил, падая с лестницы.

– Пора выходить, – сказал Матиас, вышел первым и, открыв заднюю дверцу, спросил: – Вы уверены, что мужчина в сарае – это тот, кто стрелял в вас?

Алексис повернулся и приподнял большое покрывало. Под ним была спрятана винтовка с оптическим прицелом:

– Вот вам и ответ.

– Ну что же, Дэррила никто не будет оплакивать, разве что его старушка мать, – со вздохом произнес Матиас.

– Вы его знаете? – спросил Алексис.

– Не так хорошо, как моя подруга. Я подозревал, что именно он преследовал вас в горах, но не был в этом уверен. Теперь все сомнения отпали. Что будем делать дальше?

– Я хочу есть, – простонала Клеманс.

– Я оставил машину в двух шагах отсюда, – сказал Алексис. – Она не так бросается в глаза. Предлагаю поехать на ней в Сен-Совер.

– Если только жандармы не схватят нас раньше, – заметил Матиас. – Сейчас все бригады региона наверняка разыскивают лейтенанта Ларивьера.

Алексис повернулся к Клеманс:

– Дорогая, это, наверное, из области фантастики, но как бы нам пройти в твою комнату, чтобы нас не увидели хозяева отеля?

Она кивнула, ее голос был слаб:

– Хозяйка одна, ее сын уехал на неделю в Тулузу, и в такое время она крепко спит, а у меня есть ключ от входной двери. И еще я знаю, что она вечером сервирует стол к завтраку, поэтому на столе в гостиной должны быть гренки и джем…

Они дошли до «рено», проехали несколько метров, и Алексис припарковал машину перед отелем. Матиас позвонил Маэль, чтобы сообщить ей о том, что они скоро будут у нее. Она, в свою очередь, рассказала ему последние новости.

Судя по выражению лица Матиаса, они были плохими.

Глава семьдесят восьмая

В тусклом свете занимающегося ноябрьского дня особняк в парке напоминал загородный дом семейки Аддамс. Маэль провела бессонную ночь. Приехав на работу, она заперлась в своем кабинете на первом этаже. Его окно выходило на лужайку, за которой находилось кладбище.

Вскоре из тумана появились три человеческие фигуры, и человек с некрепкими нервами подумал бы, что это призраки. Но Маэль знала, кто это. Матиас шел впереди, и сердце Маэль затрепетало.

Она осторожно открыла окно, и все трое по очереди перелезли через подоконник.

Матиас обнял Маэль, затем представил ей своих спутников.

Алексис заметил, что женщина отводит от него взгляд.

Он взял инициативу на себя:

– Где Оливия?

– Она еще спит. Я живу недалеко отсюда. По понедельникам она пьет кофе с подружками до открытия библиотеки. Лучше, если вы поговорите с ней после завтрака.

– Как она себя чувствует?

– Хорошо, насколько это возможно, – ответила Маэль. – Так странно узнать ее имя спустя столько лет…

Ее слова отозвались болью в сердце Алексиса, и он разразился упреками:

– Мать Оливии умерла в полном одиночестве. Она из последних сил искала дочь, а вы своим молчанием обрекли ее поиски на неудачу. По какому праву? – Видя, что женщина не решается ответить, он приблизился к ней и продолжил: – А на днях? Мы разговаривали на кладбище. На памятнике написано имя Оливии. Вам было прекрасно известно, что это ошибка, что моя дочь находится в нескольких метрах от этого места, в то время как я ее повсюду искал, строя гипотезы, подчас самые нелепые… Почему вы продолжаете молчать?

Что-то явно терзало Маэль.

– Я не связала это с вашей дочерью, умоляю, поверьте мне. В газетах писали об автобусе, перевозившем нелегальных мигрантов, и то, что она была среди них, казалось установленным фактом.

– Я хочу собрать всё воедино, все зацепки, – продолжал Алексис. – Лаборатория, так называемые охотники и мигранты, которых бросают в озеро, предварительно выкачав из них всю кровь. Почему вы не обнародовали видео, которое сняла Оливия?

Опять гробовое молчание.

Он рискнул предположить:

– Потому что запись бросает тень на отца вашего сына?

На помощь Маэль пришел Матиас:

– Раз мы вновь заговорили об этом видео, думаю, пришло время показать его вам.

Он подал знак своей подруге. Она подошла к растению, стоящему рядом с ее компьютером. На одном из стеблей висел брелок в виде мягкой розовой игрушки. Она взяла его и, порывшись внутри, вынула флеш-накопитель.

– Как я уже говорил вам, я сохранил последнее видео из телефона вашей дочери. Все эти годы мы прятали его.

Маэль запустила компьютер и вставила флешку, затем ввела пароль и включила запись.

Оливия вела съемку неподалеку от озера. Все происходящее освещала полная луна. Алексис тотчас узнал белый пикап. Мужчина крепкого телосложения в надвинутой на глаза кепке вышел из машины и стал вытаскивать что-то длинное и тяжелое, помещенное в черный пакет, из багажника. Он отволок груз к уступу, обрывающемуся в воду. В одном месте пакет порвался, и из него что-то выпало.

Увеличение изображения.

Человеческая рука.

Мужчина увидел это, нагнулся, засунул руку