Шелхер вынул из кармана конверт и протянул ему:

– Это для тебя и Абигайль. Ты получишь еще один конверт, когда выполнишь мое поручение.

Проведя по конверту рукой, Дэррил ощутил под пальцами толстую пачку денег.

– Ты правильно сделал, что предупредил меня о звонке Сенешаля. Подумать только, он решил, что жандармов волнуют его шлюхи!

Молчание.

– Мы не должны больше возвращаться к Черному озеру. Пусть то, что лежит на его дне, останется нашей тайной.

Кто, как не Дэррил, был в этом заинтересован.

Глава шестьдесят восьмая

В сарае стоял невыносимый трупный запах. Повсюду жужжали мухи. Дэррил не сомневался в том, что старик отдал концы, но отвращение, которое он испытывал к грязи, достигло здесь своего апогея.

Он вышел из сарая и направился к пикапу. Достал из багажника чемодан, открыл его и вытащил защитный комбинезон. Красный логотип «Лайфлонг Фармы» был предусмотрительно удален с нагрудного кармана и сожжен в печи. Он натянул комбинезон на себя, надел респиратор и латексные перчатки из натурального каучука – такие обычно используют для защиты от химических веществ. Затем схватил винтовку и вернулся в сарай. Некстати мелькнула мысль, что тот мужчина, которого он преследовал, каким-то чудом может выжить, что было бы немыслимо для Шелхера. Ну нет, какое там выжить – в ледяной воде!

Направив ствол винтовки вперед, он подошел к трупу Сенешаля у морозильной камеры. Старик был крепким, но он не сомневался в том, что убил его.

Дэррил проверил его карманы, но обнаружил в них лишь зажигалку и обожженные кусочки бумаги. Выпрямившись, он увидел следы на сухой земле. Они вели к углу сарая, где были набросаны рюкзаки.

Он поднял голову к площадке, расположенной на высоте нескольких метров над землей. Его глаза сощурились. Из люка торчал конец лестницы. Совсем чуть-чуть.

Мулат отступил, направил ствол винтовки в сторону антресолей и, прислушавшись, крикнул:

– Выходите!

Тишина.

Он дал короткую очередь в пол.

Звук его выстрелов подавлял глушитель, но все равно было слышно.

Раздался женский крик.

– Выходи, а не то получишь пулю.

Послышался шорох. Но он по-прежнему никого не увидел.

– Сейчас же!

Показалась голова женщины с растрепанными светлыми волосами.

– Сколько вас наверху?

Молчание.

– Говори, или буду стрелять!

– Я одна.

– Опусти лестницу.

Клеманс подчинилась.

Дэррил прижал концы лестницы к полу:

– А теперь спускайся!

Она колебалась.

– Если не сделаешь то, что говорю, я сожгу этот грязную хибару и тебя вместе с ней!

Респиратор придавал его голосу пугающий тон.

Дэррил, поставив ногу на первую ступеньку лестницы, смотрел на Клеманс, как она садится на край люка.

В этот момент его насторожил непонятный клацающий звук. Он обернулся и увидел голову собаки, протискивающейся через лаз.

«О боже, только не это…»

Дэррил стал быстро подниматься по лестнице. Но собака, озлобленная болью – пули жандарма по касательной задели ее, – прыгнула, и мощные челюсти сомкнулись на ноге Дэррила. Он вскрикнул, но не разжал рук; схватился за следующую перекладину и потянулся, голова была уже в люке.

Клеманс была ни жива ни мертва. Как только она увидела собаку, она сразу забилась в угол, но теперь угроза исходила от этого человека в маске и белом комбинезоне – пара секунд, и он подберется к ней.

Собака, не сумев зацепить Дэррила, вгрызлась в лестницу; дерево хрустело под ее зубами.

Дэррил подтянулся, лестница под ним раскачивалась все сильнее.

И Клеманс решилась – она подползла к люку, подтянула к груди согнутые в коленях ноги и, резко разогнув их, ударила по голове бандита.

Дэррил, потеряв опору, издал крик и рухнул с высоты четырех метров на груду рюкзаков.

Клеманс затаилась в глубине антресоли. Прошла минута, вторая. Лестница лежала на земле.

Оглушенный падением Дэррил медленно открыл глаза. Он почувствовал жгучую боль в тазу, попытался пошевелить ногами, но они оставались неподвижными.

Осторожно повернув голову, в полуметре от себя он увидел автоматическую винтовку. Собака исчезла из поля зрения. Может быть, он задел ее при падении, и она спряталась где-то в углу.

Он потянулся к винтовке, сцепив зубы от боли.

И тут ощутил прикосновение дула к виску. Затем наступила темнота.

Глава шестьдесят девятая

Из последних сил Алексис боролся с течением. Как ни странно, холода он не чувствовал – видимо, сработали какие-то защитные реакции организма, включающиеся в минуты сильного стресса. Вскоре река вынесла его на песчаную отмель, и он выбрался из воды. Ружье было при нем, как и ботинки. От промокшего ружья проку не было, а ботинки он с трудом натянул, потому что без них идти было невозможно.

Сначала он полз на четвереньках, потом распрямился, опираясь на валун. Река делала поворот на выходе из ущелья, и Алексис не видел уступ, с которого в него стрелял охотник. Используя ружье в качестве опоры, он поковылял вдоль реки. Внезапно ногу обожгла боль. Он сел и закатал штанину. Кожа вокруг укуса Конга потемнела, сама рана опять кровила. Алексис нажал на кожу указательным пальцем, и боль охватила ногу до колена.

Он разрыдался, думая о Клеманс и о мерзавце, бродившем в горах. Уже светало, и теперь, когда день разгорится, он тем более станет легкой добычей. А Клеманс? Как она выберется оттуда без него?

Попробовал встать, но не получилось, его покидали последние силы.

Если не двигать ногой, боль не беспокоила. Прислонившись к валуну, он осторожно вытянул сначала одну ногу, затем другую, выбрал удобную позу и устремил взгляд на реку.

Журчание воды успокаивало, и Алексиса стало клонить в сон. Он подумал, что достиг конца своего жизненного пути. Надежд никаких нет – здесь и останется. Лишь бы его попытка отвлечь внимание стрелка увенчалась успехом и Клеманс осталась невредимой…

Стряхнув дремоту, он нащупал в кармане телефон. Впервые за последнее время он не думал о Кларе. Не торопясь, чтобы не вызвать боль, он достал гаджет. Но и от него не было толку. Алексис попытался включить его, но экран оставался черным.

«Вода его убила».

Его рука опустилась, и телефон скользнул среди камней.

В конце концов, это не важно, он все равно не сможет написать Кларе, признаться ей, что потерпел неудачу. Не зря она бросила его много лет назад.

«Лузер».

А ему-то казалось, что он вот-вот найдет Оливию…

Шум реки превратился в отдаленный шепот.

Алексис уронил голову на грудь и потерял сознание.