— Не спрашивайте, профессор, — нахмурилась она. — Я думала, что после возвращения домой все будет иначе. Но родители как будто сошли с ума. И я вот хотела уже ехать к вам, чтобы спросить.

— Что спросить? — я ее совсем не понимала.

— Правда ли маг может поменять полярность? Правда, что белый может стать темным?

Вот же! Оторвать бы ее папаше язык. Конечно, он не может не знать мою историю.

— Что случилось? Говори! — я уже серьезно посмотрела ей в глаза.

— Отец, — она всхлипывала, — уже давно говорил, что я должна выйти замуж за принца из Иманила. Вы же знаете, наверное, он темный. А я стала светлой, а не темной! И мы не можем сейчас с ним пожениться!

— Зачем твоему отцу союз с Иманилом?

— Ромта меньше и слабее. Он боится, что они нападут на нас. Все предпосылки есть. И этот брак…

— Ясно, — можно уже было не удивляться. Пользоваться своей дочерью ради сохранения короны входит у Апполиона в привычку. Скотина венценосная.

— Отец говорит, что маг способен поменять полярность, и я должна это сделать ради семьи. А я просто не могу! — тут она начала тихонько подвывать.

— Почему не можешь? Ты знаешь, что для этого нужно?

— Не знаю. Я вообще об этом в первый раз услышала! А не могу, потому что… Потому что мне Старейшина Флиутстина запретил, — она подняла на меня полные слез глаза. — Это моя плата за лечение. Оставаться всегда тем магом, которым стану. Если ослушаюсь — умру. А я не хочу умирать!

Принцесса кричала шепотом, тело била истерическая дрожь. Я же, в очередной раз, убедилась, что монахи из далекого и забытого всеми храма, знают и понимают очень много. Так много, что даже страшно.

— Я не буду тебе советовать, что делать, — мой голос был тверд. — Я просто тебе расскажу, что нужно для того, чтобы маг сменил полярность. Нужна смерть, Эмма. Страшная мучительная смерть того, кого этот маг очень любит.

На миг перед моими глазами встала картина бьющей из мужской пробитой груди крови. И мои руки, пытающиеся ее остановить.

— Если в этот момент мага окружить темной энергией достаточной силы, то, возможно, инициация повторится. Только уже с другой полярностью. Понимаешь? — я смотрела в ее распахнутые от ужаса глаза. — К кому ты привязана? Кого ты любишь? Чья смерть может стать для тебя подобным потрясением?

— Элвиль, — прошептала принцесса.

А я сразу вспомнила того мальчишку, которого она требовала себе в попутчики. Ну, конечно, друг детства. Учитывая их возраст, возможно, уже не просто друг. Короля не остановит даже то, что паренек сын какого-то из советников государства.

— Будь осторожна, Эмма. Выбирай близких аккуратно, — пожелала я ей. — Если нужна будет помощь — обратись к Боумиелю. Он меня найдет.

— Вы уезжаете? — она даже схватила меня за руку.

— Да. Так нужно. Всего тебе хорошего.

— Спасибо, Профессор. Спасибо за все.

Я развернулась и показала лакею, что готова продолжать путь. Фрейлины снова бросились утешать свою госпожу. Не глазами, а самой кожей я почувствовала пару колких взглядов в спину. Интересно, скольких соглядатаев король запустил к единственной дочке?

После встречи с Эммой настроение упало окончательно. И даже заветный свиток в кармане уже так не радовал. Выделенную для обратного пути карету я перенаправила не домой, а на главную площадь. И там отпустила. Сама доберусь как-нибудь. А сейчас мне нужно заглянуть к своему ученику.

Войдя в его лавку, поразилась перемене. Как сильно может измениться человек за несколько дней! От привычной неловкости молодого мужчины не осталось следа. Короткие, уверенные движения. Заметно постройневшее, пластичное тело. Спокойный взгляд.

— Здравствуй, Боумиель.

— О, Профессор! Я вас ждал! — он явно обрадовался моему визиту.

— Только не говори, что у тебя тоже что-то случилось, — я практически простонала эту фразу. Ничего не могла с собой поделать, но я переживала за Эмму.

— А у кого случилось? — невиннейший тон!

— У нашего с тобой груза. Но нас это не касается! — отрезала я, видя его намерение хорошенечко меня расспросить. — Завтра явись во дворец, к счетоводу. Он тебе выдаст оплату за работу.

Я устало опустилась в кресло и осмотрелась. Книги нигде не валялись, как было раньше. Вообще были как-то рассортированы и увязаны в стопки.

— А что за порядок? Аж непривычно.

— А, это… Не знаю. Такое настроение по возвращению… Странное…

Я прищурилась и вопросительно поглядела на подручного.

— Да не могу я забыть про господина Даниэля! — выпалил некрос. — Не могу! Все перечитал, что можно было! Всю лавку перерыл. Нет подробных книг по демонологии! Запрещенка же. Как его оттуда достать — не представляю!

— Забудь, Боумиель! Забудь и не подставляйся! Ты же в курсе, как наказывают магов, которые суют нос в эту науку?

— Знаю, — буркнул он.

— Вот. Это не твоя забота и не твои проблемы.

— Ага, значит — ваши? — тут же вскинулся он.

Я со вздохом помассировала виски. Хорошо, когда студент умный. Но иногда он слишком умный. Опершись на подлокотники, поднялась:

— Значит так. Первое: завтра за оплатой. Обязательно! Душевными терзаниями счета не оплачиваются. Второе: я уеду, — я жестом остановила его, видя, что он собирается что-то сказать. — Ты останешься здесь!

Помощник скрестил руки на груди:

— Хорошо. Почему?

— Ты решил посмотреть на мою Тьму? — я иронично подняла бровь.

— Профессор, я тоже обязан ему жизнью! Такие долги должны быть оплачены.

Я вздохнула:

— Ты хороший человек, Боумиель. И отличный некромант. Но есть вещи, в которые не стоит соваться из-за предрассудков.

— Для вас честь это не предрассудок, мне ли не знать, — парировал он бесстрастно.

— Хватит! — пришлось уже рявкнуть. Ладони нагрелись от появившейся на них энергии. Я медленно втянула воздух, успокаиваясь. Что-то нервы в последнее время ни к личу. — Послушай доброго совета, ученик. Я никогда тебя не обманывала и наседку над вами не изображала. Но сейчас тебе лучше не думать в ту сторону. Инферно не та штука, с которой можно играть в геройство.

Молодой некрос отвернулся к окну и молчал. Не знаю, что он чувствовал. Лично я ощущала, что этот упрямец остался себе на уме. Что ж… Он не деточка, а я не нянечка.

— Я сказала тебе все, что хотела и должна была. Ты знаешь, где мой дом за городом. Наведайся туда весной. Если никаких вестей от меня не будет, то он твой.

— В смысле? — ученик даже начал заикаться. — Что это значит?

— Вот весной и узнаешь. А сейчас мне пора, — я подошла к нему и скупо провела ладонью по его плечу. — Я рада, что смогла научить простого мальчишку искусству. Эта поездка окончательно убедила меня в твоем таланте. Не потеряй его.