День двенадцатый

Еще около часа мы с Боумиелем равнодушно наблюдали начавшуюся кутерьму. Расчувствовавшийся папаша прижимал к себе шумно вздыхавшую дочку и никак не мог на нее насмотреться. Он тоже был темным, аура дочери ему была уже неподвластна, но сила мага все же была ощутима. Поэтому радовался он практически как ребенок. Наконец, суетящаяся вокруг королева все-таки отняла у него дочку и увела за собой в комнаты. Отмываться, переодеваться и разговаривать. Взбудораженный Государь никак не мог успокоиться и бегал по зале, то потирал руки, то принимался благодарить, то наливал себе слабенького вина и выпивал его одним махом. А мне хотелось спать. И Боумиелю тоже. Ушло напряжение последних дней и тело настойчиво просило отдыха. Поэтому, условившись с царственным нанимателем встретиться завтра, мы разъехались по домам.

Сидя в карете, выделенной от щедрот Апполиона, я нервничала. Меня жутко тянуло домой. К себе. В дом деда, где ждет меня верный Светлор. Мой кабинет и родные стены. Прикидывала, успел ли мой управляющий отремонтировать крышу и в какую сумму ему это обошлось. Возвращение домой напомнило и о возвращении бытовых проблем.

Усадьба была освещена. Горели подъездные фонари и огни на самом доме. Странно, неужели весть о нашем приезде уже и сюда долетела? Карета остановилась перед крыльцом и я, подхватив свой портфель, выбралась наружу. Смерть! В моем доме была смерть! Ее энергия ударила по моим чувствам как в набат. Я стояла перед дверью, не в силах поднять руку и открыть ее. Все стало понятно.

Сколько я пробыла на крыльце — не знаю. Наконец, толкнула одну створку и вошла. Он сидел в кресле. В том самом, в котором иногда читал вечерами. Глаза на спокойном лице были закрыты. Как всегда аккуратно одет. Как всегда в доме идеальный порядок. На столике рядом стояла чернильница и лежало испачканное перо. Правая рука лежала на коленях, накрыв собой книгу. Я села в соседнее кресло и слезы сами потекли из глаз. Последняя ниточка, связывавшая меня с прошлым, с дедом, с этим домом — оборвалась. Мой старый товарищ, воспитатель, помощник и заботливый друг тоже ушел. Светлор умер в мое отсутствие. Я видела, что он уходил спокойно. Просто остановилось усталое сердце.

Я просидела так около часа. Молчаливо прощаясь и малодушно жалея себя. Потом утерла лицо. Умершего не вернуть для обычной жизни. Поднимать дворецкого мне даже в голову не пришло, он достоин спокойно лежать. Я поднялась, и мой взгляд упал на его книгу. Среди сероватых страниц выделялся белый уголок. Осторожно отодвинула холодную кисть с обложки и взяла томик в руки. Раскрыв, увидела записку. Видимо, именно ее он писал перед смертью.

«Моя дорогая Свияга! Я надеюсь, сейчас мне будет позволительно обратиться к тебе на «ты». Я знаю, что не дождусь тебя. Мое время на исходе. Больше всего я жалею, что оставляю тебя одну. Женщина не должна оставаться в одиночестве. Именно так мне сказал Бернард, твой дед, когда умирал. И я заклинаю тебя — не оставайся в этом пустом доме. Не опустошай себя, как опустел он. Ты умна, сильна. Ты достойна быть счастливой. Прости меня, моя девочка, за то, что покидаю тебя. Ты всегда была мне как дочь. Мой срок пришел. Так заведено природой. Уезжай отсюда. Уезжай туда, где тебя ждут. Неси радость тому, кто в ней нуждается.

С любовью и уважением, твой верный Светлор»

Нет, меня не накрыло истерикой. На пару секунд прикрытые веки, вдох-выдох и закипевшие вновь слезы отступили. Они не помогут. Нужно действовать, а не рыдать.

Пока я ждала наступления утра, я основательно порылась в библиотеке и кабинете. Меня интересовали любые записи, которые мог оставить дед о тех событиях на болотах. Не то чтобы я горела жаждой справедливости, просто интересно, почему один из сильнейших некромантов не был привлечен к тем экспериментам. К сожалению, не нашлось ничего мало-мальски стоящего. Обычные рядовые записи о работе, жизни, мне. Что ж, может быть, потом что-то и узнаю. Я забрала все личные документы и памятные мне книги, документы и закрыла библиотеку. В своей комнате провела полнейшую ревизию вещей. Выбрала только то, что было действительно нужно. Остальное увязала в тюки и оставила на полу. Пока крутилась в этих заботах, незаметно рассвело. В первый раз в жизни Свияга Дайдрейн не проводила ночь. Я хмыкнула. Очевидно, была настолько погружена в свои мысли, что не услышала свои внутренние часы. Думаю, Тьма на меня не в обиде. Более верного служителя ей придется поискать.

Около семи часов утра я разбудила мальчишку-конюшего и велела приготовить верхового жеребца. Доехав до пригорода, нашла бюро ритуальных услуг и заказала погребение своему дворецкому. Чтобы дать упокоение душе, тело должно быть похоронено положенным образом. Мертвые должны быть мертвы. Уж это-то я знаю точно.

Следующим пунктом назначения была строительная артель. Ночью я внимательно осмотрела дом и подсчитала оставшиеся у Светлора деньги. Стены дома и окна были уже отремонтированы, а вот крыша нет. Я оплатила услуги строителей и внесла аванс на материалы. Я больше не хотела жить в усадьбе, но также не хотела, чтобы она пришла в окончательный упадок.

Подъезжая к дому, увидела, что у ворот уже стоит погребальная карета. Два дюжих парня забрали тело Светлора, заверив, что все будет исполнено в точности. Я проводила своего друга только взглядом. Если получится, то когда-нибудь навещу его могилу. Но, не сейчас.

Зайдя в дом, немного посидела, восстанавливая душевное равновесие и пошла в кабинет. Нужно было написать письмо в Ромштант. Ведь там тоже мои люди. О них нужно было позаботиться. Осень уже вовсю расцвела в Ромпасе. Значит, в Ромштанте ждут первый снег. Извещение, как со мной связаться в случае надобности, было запечатано в гербовый конверт. Отослать его я планировала уже сегодня.

Стук в дверь застал меня в коридоре. Умаявшись за первую половину дня, я шла на кухню поискать какой-нибудь еды. На крыльце обнаружился лакей в дворцовой униформе:

— Его Величество Апполион Ромтийский просит прибыть Вас для беседы.

А я-то все жду, когда государь соберется по счетам расплачиваться!

— Мне нужно двадцать минут, — посыльный поклонился и отошел обратно к экипажу.

12.1.

Я немного постояла, разглядывая свой изрядно оскудевший гардероб. У меня итак всегда брюк было больше, чем платьев, а сейчас уж и подавно. Наконец, выбрала наряд, быстро влезла в него и подхватила трость. Когда работаешь в поле, больная нога практически не напоминает о себе. А вот дома… Наверное, все дело в активности энергии.