– А если вор затаился в укромном месте и выжидает удобного момента, чтобы вновь напасть на кого-то? – не унималась хозяйка замка.

– Преступник покинул наши земли. Я видела, как он убегал к ограде.

– Ваше сиятельство? – в очередной раз мама воззвала к нему.

Я приложила руку к заходящемуся от частого биения сердцу и замерла.

– Прикажите охране прочесать окрестности и установить по периметру маячки, – со знанием дела заявил глава. – Однако я не думаю, что вор задержался после произошедшего. Скорее всего, мисс Киммел права: преступник сбежал, полагая, что поднимется шум и начнутся его поиски.

– Благодарю за совет, господин ректор. Так и сделаю.

– Мама, я хочу уехать, – осмелилась произнести, как только она встала с кровати. – Прикажи, пожалуйста, подать карету.

Мама снова села и часто заморгала. На ее лице появилась растерянность, брови изогнулись домиками, на лбу залегла глубокая горизонтальная морщина.

– Зачем? Не вижу смысла. Мы даже поговорить толком не успели, – просипела она, когда пауза сильно затянулась.

– Сегодня мне не показаться уже гостям. Начнутся пересуды. Завтра папа будет отлеживаться в постели после долгих посиделок, ты хлопотать над ним, подгонять слуг, чтобы те скорее привели замок в порядок, и переживать, что не можешь уделить мне внимания, если я останусь. Давай поговорим как-нибудь в другой раз, например, на следующих выходных? Или через две недели?

Мама подошла ко мне и заключила в объятия.

– Ты стала такой взрослой и рассудительной. Когда только успела вырасти?.. Я скажу отцу, что у тебя начались колики. Других отговорок он не примет. Приезжай, как получится. Я всегда тебе рада, моя дорогая. Карету подадут к черному входу. До встречи!

Она поцеловала меня в щеку и направилась к выходу, но была остановлена огневиком.

– Ваше сиятельство, нет нужды закладывать еще один экипаж. Я все равно собирался уезжать в ближайшее время. На утро у меня запланирована важная встреча, поэтому не могу остаться на ночь, как и задержаться. Если адептка Киммел не против, мы отравимся в Бронгвилль на моей карете.

– Не против, господин ректор. Мне так будет спокойнее. Особенно после сегодняшнего инцидента.

– Как чудесно все сложилось, – уж слишком обрадовалась мама и засияла, точно начищенная кастрюля. – Пойду скажу повару, чтобы собрал пару корзин.

– Я тем временем попрощаюсь с лордом Уитлоу. Буду ждать вас в карете, мисс Киммел. Не спешите.

Едва они покинули комнату, я вынула из волос целый ворох шпилек, позволяя волосам огненной волной упасть на спину, сняла драгоценности, переоделась в дорожное платье, накинула теплый плащ и выскочила на улицу. Карета уже стояла у черного входа, лорд Кристендер сидел внутри.

Сильвер помог мне устроиться, и мы отправились в путь. Лошади бежали неторопливо, кучер не подгонял их, словно никто сегодня никуда уже не спешил.

Мы с ректором хранили молчание, поглядывали друг на друга, но не решались завязать беседу.

– Вы солгали и мне, и матери, – в какой-то миг выдал он с тенью злости. – Не нужно быть оракулом, чтобы понять, что произошло.

Кровь понеслась по венам с немыслимой скоростью, распространяя по телу удушливый жар, забарабанила в ушах, сковала сердце.

– Что же? – мой голос прозвучал хрипло и надломлено.

– Вы решили уединиться в излюбленном месте, не представляя, что там вас поджидает… старый знакомый, лорд Холдон. Очевидно, что-то пошло не по плану. Не по его плану.

Я испустила протяжный выдох и посчитала нужным рассказать главе правду, ведь он столько сделал для меня:

– Это так. Стоило добраться до лавки, появился Юэн, начал спрашивать, все ли между нами по-прежнему. Как только я сказала, что не люблю его больше и ничего, кроме дружбы, не могу предложить, он взбесился, попытался поцеловать. Я разбила ему нос… Тогда Юэн рассвирепел, накинулся на меня и укусил за губу, и я без раздумий ударила его коленкой в пах.

– Поразительная смелость и в то же время отчаянное безрассудство.

– Возможно, но терпеть его нападки не собиралась. На прощание он сказал, что я приползу еще к нему на коленях, а еще заявил, что вы… – я покраснела с головы до пят, набрала в легкие побольше воздуха и выдала на одном дыхании: – вы любите обесчещивать девушек и бросать их.

Мужские брови взлетели вверх от изумления, вернулись на место и сошлись на переносице уже от гнева. Притягательные губы сжались в тонкую линию, на щеках разлился румянец. Маг пришел в бешенство.

– Вот мерзавец! Ложь! Ни слова правды, – прорычал он и заерзал на сиденье. Ему с трудом удавалось оставаться на прежнем месте.

Казалось, представься огневику возможность, он бы вскочил и заметался по помещению. Пожалев о сказанном, решила во что бы то ни стало успокоить главу, пока он не развернул карету и не отправился на поиски обидчика.

– Я ответила так же. Между прочим, вы задолжали мне поцелуй, – собственная фраза заставила ужаснуться, сильно покраснеть, зажмуриться и вжать голову в плечи.

– Когда это? – пробормотал он, чуть остыв.

– Разве не помните, как вам на руку села птица?

– Было дело. У вас губа болит, – последовала новая отговорка.

– Так вылечите ее. Иначе набегут проценты…

Огневик громко и заливисто рассмеялся, сел рядом со мной и прошептал, глядя в глаза:

– Что ж, придется рассчитываться. Не люблю быть должным.

Он без труда нашел мои губы и запечатлел легкий, едва ощутимый поцелуй. Казалось, их коснулось крыло бабочки. Я поняла замысел главы и вознамерилась взять ситуацию под контроль: сомкнула пальцы за мужской шеей и потянулась к губам. Трижды подобный номер не пройдет! Только не теперь!

– Адептка Киммел! – вымолвил он строгим голосом, пытаясь остановить меня, и более вкрадчиво обратился, когда не удалось осуществить задуманное: – Реджина…

– Пока были только проценты, Джайлс. Основной долг впереди.

Услышав собственное имя из моих уст, маг замер. Да, это была наглость высшей степени! Еще мечта, и она осуществилась. Замешательство ректора позволило мне прижаться к его губам, провести по нижней языком. Я не знала, правильно ли поступаю, мне просто этого хотелось.

Огневик судорожно втянул носом воздух, обхватил ладонями мою голову и перенял инициативу. Он целовал меня нежно, словно боялся причинить боль, разбередить рану, и в то же время самозабвенно, с закрытыми глазами, получая от поцелуя не меньше удовольствия, чем я. Зарывался пальцами в волосы, поглаживал спину… Это был новый опыт, новые ощущения, ничуть не хуже прежних.

Нас никто не мог потревожить, нас никто не мог остановить, поэтому мы целовались, целовались и целовались, потеряв счет времени.

– У вас ужасные процентные ставки по займам, мисс Киммел. Можно без штанов остаться, если задолжать