— Мне? Нашла, блин, топ-манагера!

— Так, — перебила нас Крисса, — вы долго собираетесь выяснять, кто тут не главный? А то жрать уже охота.

— И мне, — тихо сказала Марта. — Меня эти твари со вчера не кормили, уже в глазах темнеет.

— Бедолага, — посочувствовал я, протягивая ей шоколадку, — на, пожуй пока. И давайте вернёмся к актуальным вопросам. Как я понимаю, нам нужен здешний мораториум, чтобы балансировать наш. То есть допускать к нему кого-то ещё нам не с руки. Так?

— Верно, солдат, — кивнула Аннушка. — Надо, чтобы у нас был доступ к настройкам. И только у нас.

— Мы можем как-то перекрыть доступ в локаль для СОТора?

— Есть мастер-ключ, — сказал Лейхерот. — Можно сбросить все права доступа на кросс-бифуркаторе, через который они пришли. Никто, кроме владельца ключа, его не откроет. Есть шанс, что к остальным здесь, как и в других локалях «ромашки», права прохода утеряны.

— Проход в подвале мы закрыли, — добавила Крисса. — Так что тут тоже всё чётко.

— Выходит, у нас сейчас монополия? Этим надо воспользоваться!

Глава 16

Спецпроект

Преимущество монархий, особенно таких маленьких, в том, что все вопросы можно порешать с одним человеком, то есть быстро и без бюрократии. В результате коротких, но интенсивных переговоров Великий Герцог Флабий всемилостивейше постановил, что его локаль войдёт в тут же на коленке созданный холдинг «Цветок Мораториума» с бизнес-миссией «свободного и справедливого доступа к наследию Ушедших». Глобальная цель — по возможности восстановить «ромашку» до состояния «как при Основателях», то есть со связностью лепестков, налаженной работой всех частей, исключением людоедских практик «выжимания», а также построением справедливой и адекватной системы дистрибуции готовых инкумбов. Разумеется, только правильных, голубых, а не вот это всё.

Каким образом мы собираемся отжать себе самый крутой ресурс Мультиверсума (учитывая, что одну его часть держит Конгрегация, вторую Библиотека, третья в руинах, минимум две занято СОТором, а сколько их всего — не знает даже профессор), никто понятия не имеет. Однако в проекте «захват Вселенной», не меньше. В общем, типичный стартап.

В практическом плане договорились открыть герцогу дверь в заброшенную локаль, где мы чуть коллапс не словили, — пусть там целину поднимают. Поскольку та часть мораториума сломана, то должна быть доступна из общей метрики, а значит, туда можно провести караван. Таким образом, город герцога получит доступ к складывающейся на глазах альтернативной СОТору торговой сети, которую строят Керт, Костлявая и мадам Бадман. У меня, правда, есть серьёзные сомнения в коммерческой успешности этого потенциального рынка, потому что инкумбы зреют долго, а кроме них продавать местным нечего. Будем надеяться на предпринимательский гений Керта.

— Я сейчас в обморок упаду, — сообщила Марта. — От голода.

— Мы тут закончили, — подытожил я. — Можем возвращаться к себе в локаль.

— Погоди, солдат. Пусть все идут, а нам с Мартой стоит поговорить до того, как её увидят наши синеглазки. То есть прямо сейчас.

— Вон, там что-то типа харчевни. Предлагаю воспользоваться привилегиями статуса народных героев.

Меню тут совсем не ресторанное, но три плошки каши с рыбой нам выдали охотно. Разговор пришлось отложить до тех пор, пока Марта не поест, а потом Аннушка на неё насела с расспросами.

— Как давно ты закончила Школу?

— Два года, или около того.

— Кто наставник?

— Вельмер.

— Чёрт, не знаю, из новых кто-то. Ладно, неважно. Сколько выходов?

— Четырнадцать.

— Успешных?

— Двенадцать. Два залажала, там фокус грохнулся раньше, чем я его нашла.

— Бывает. Дюжину, значит, новичков притащила?

— Да.

— То есть ты результативный корректор с хорошим рейтингом?

— Да, как-то так. В пример не ставили, но и не ругали.

— Нравилась тебе работа?

— Выбирать как-то не приходилось. Куда с синими глазами денешься? А так хоть на всём готовом. Не надо думать, где и на что жить.

— Думать всегда надо, — жёстко ответила Аннушка. — В своём срезе, до коллапса, чем занималась?

— Училась в школе, выпускной класс. Хотела в медицинский поступать, но началась война, и…

— Понятно. Значит, тебе сейчас сколько, двадцать, двадцать один?

— Двадцать два только исполнилось.

— Тогда скажи мне, как ты, молодая, красивая, неглупая, успешная корректорша оказалась в такой жопе?

— Сама не знаю, — вздохнула Марта.

Как выяснилось, в Школе многое изменилось с тех пор, как Аннушка там в последний раз появлялась. Прежде всего, там стало гораздо больше корректоров.

— По двое-трое в комнате? — удивилась она. — Ты серьёзно?

— Ну да, в аудиториях в проходах сидели иногда, в столовке вечно очередь, в коридорах толкучка.

— То есть сотни две?

— Почти три, — вздохнула Марта. — Шумно, но весело. Правда, старшие говорят, что курс обучения из-за этого сократили.

— И сколько ты училась?

— Полтора года. И это много, следующий поток всего десять месяцев — и в поле. Правда, и текучка большая. Только познакомишься с кем-нибудь, подружишься, или даже больше того — раз, пропал.

— При такой экспресс-подготовке неудивительно.

— Нет, — покачала головой Марта. — Не в выходах дело.

— А в чём?

— Спецпроект.

— С этого места подробней, пожалуйста.

Слухи о «секретном спецпроекте Ареопага» в Школе ходили уже с полгода. Корректоры шептались по комнатам, что это реально серьёзная вещь, не то, что их «выходы». Наконец-то, мол, Конгрегация перестанет затыкать дырки, а возьмётся за приведение в порядок Мультиверсума. Будет бороться с причинами, а не со следствиями. Потому и численность нарастили, и курс обучения сократили — готовятся. Отбирают лучших. Необходимость этого всем была очевидна, зловещие ожидания нового глобального кризиса витали в воздухе, и даже Мораториум Центра стал вести себя пугающе — светился и гудел по ночам.

Официально существование «Спецпроекта» никак не комментировалось — не подтверждалось, но и не опровергалось, но слухи только крепли. То, что корректоры периодически исчезали, причём не поштучно на выходе, а целыми группами и прямо из Школы, считалось веским подтверждением. Особенно после того, как кто-то из ребят вычислил, что среди пропавших только корректоры одного рейтинга — высокого, но не максимального. Считалось, что это