Я решил не раскрывать своего незнания местных лекарских формулировок, но конюх Фёдор, сам того не зная, спас ситуацию.

— Гнойный анамит? Это что за пакость такая? — поинтересовался он.

— Магические каналы есть в любом человеческом теле, — объяснил Синицын. — Только у дворян они хорошо развиты, а у простолюдинов атрофированы. Превращены в усохшие волокна, которые не могут проводить магию, потому что ядер и чаш с маной у обычных крестьян нет. Однако, если в эти каналы попадёт избыток чёрной магии от животного или любого другого живого существа, каналы начинают воспаляться, и наружу изливается гной. Анамы — так называются отмершие магические каналы простолюдинов. Отсюда и название — анамит.

А Илья Синицын оказался весьма образованным лекарем. Я полагал, что он только в обороте денежных средств хорошо разбирается. Но, вышло так, что первое впечатление оказалось ошибочным.

— Почему ты так стойко уверен, что это именно анамит? — поинтересовался я. — Здесь могло обойтись и без чёрной магии.

— Алексей, я готов десять рублей поставить на то, что не ошибся в диагнозе, — заявил Синицын. — Если хочешь, можем поспорить. Эдуард, ты с нами?

— Нет уж, — хмыкнул он. — Я пас. В прошлый раз я уже с тобой поспорил, Илья. Мне хватило. Половину месячного дохода потерял.

— Потому что со мной бесполезно спорить, — усмехнулся он. — Я всегда выигрываю. Если вопрос касается денег — я непобедим.

А тут я мог бы поспорить. Не знаю, что из себя представляет этот гнойный анамит, но вряд ли кто-то распространил чёрную магию в глуши. Ради чего? Чтобы выкосить несколько десятков крестьян? Глупость какая-то.

Это ящур. Может, и не простой — не такой, каким я привык его видеть в своём мире, но всё же ящур.

— Спорим, — согласился я. — Давай, Илья. На десятку, значит?

— Да-с, на десять рублёв, — Илья пожал мне руку. — Эдуард, разбей нас!

— Как дети малые, чесслово, — вздохнул он и ударил ребром ладони по нашим рукам.

— Славно, — самодовольно улыбнулся Синицын. — Посмотрим, как ты умеешь ставить диагнозы, Алексей. Не сочти это за оскорбление, но уж мана-клеща любой лекарь узнать сможет. Другое дело — более тонкие материи. Неочевидные хвори. Кстати, у тебя уже есть свой вариант? Пойми, если через час ты заявишь, что во Владыкино гнойный анамит, это будет считаться твоим поражением.

— Расслабься, Илья. Так просто сдаваться я не собираюсь. Тем более, я уверен, что ты ошибаешься. Почти на сто процентов уверен.

— Что ж, скоро узнаем, — кивнул Синицын. — Тем более, мы уже на месте.

Наша лекарская бригада остановилась около церкви. Конюх хотел приоткрыть нам двери, но я вовремя остановил его.

— Не стоит, Фёдор, — помотал головой я. — Возвращайся к повозке. Сиди там, пока мы не разрешим возвращаться. Мы не знаем, что здесь. Пусть хоть один житель Владыкино останется не тронутым хворью.

— Спасибо вам, господин лекарь, — начал кланяться Фёдор. — По гроб жизни буду вам обязан, если спасёте моих соседушек. Рано им умирать, ой рано!

С этими словами Фёдор убежал назад — к выезду из посёлка.

— Ну что, господа лекари? — торжественно произнёс я, схватившись за ручки деревянных дверей церкви. — Готовьте свою магию. Внутри может оказаться тяжко.

И я ворвался в святую обитель местных жителей. Ещё издали заметил, что вместо креста на церкви возвышался совершенно другой знак. Он чем-то напоминал птицу явно магического происхождения. Если отталкиваться от привычной мне мифологии, но над куполом изображён грифон. Существо с телом зверя и головой птицы.

Да уж, в этом мире народ явно не Православием увлекается. У их совершенно другая система духовенства.

В церкви царил мрак. Хоть на дворе и было ранее утро, света внутри не было. Все окна жители занавесили, лишь в другом конце зала горело несколько свечек. Запах витал непереносимый. Я даже начал сомневаться, что передо мной вспышка ящура. Уж больно едкий запах гниения. Может, Родников прав, и жителей Владыкино захватила тяжёлая магическая болезнь?

— Кто вы? — крикнул нам мужчина в белой рясе с редкими оранжевыми полосками. На груди его одеяния красовался всё тот же грифон. — Уходите, вам нельзя находиться в…

— Мы — лекари, — коротко ответил я. — Вы — Владыкинский диакон?

— Д-да, — кивнул он и изобразил ладонями странный жест, будто попытался обдать себя прохладным воздухом. Похоже, это был аналог христианского «перекреститься». — Слава богам, слава грифону — владыке нашему! Неужто Фёдор всё-таки смог живым добраться до Хопёрска?

— Смог, — кивнул я. — Ваш конюх проделал долгий и сложный путь. Без него мы бы и не узнали, что у вас тут творится. Но сейчас это не главное. Нам нужно срочно осмотреть тех, у кого идёт самый разгар болезни. И желательно бы вывести всех людей из церкви. Это очень важно.

— Как это — вывести из церкви⁈ — воскликнул диакон. — Мне явился сам двуглавый грифон. Пока я спал, он сказал мне, что я должен укрыть людей от жуткого проклятья.

Я внимательно присмотрелся к дьякону и заметил, как блестят его глаза. Воспалённые, слезящиеся. На губах мужчины выступили гнойные высыпания.

Ни в коем разе не хочу оспаривать местную религию. Может быть, этот грифон и вправду существует, но вот диакон точно бредит. Он уже заразился, и, судя по всему, его давно лихорадит. Скорее всего, все его ночные видения — это лишь иллюзии, посланные воспалённым телом.

Уверен, что диакон для местных является авторитетом. Пока он оспаривает наше решение, никто из здания не выйдет. А это жизненно необходимо.

Придётся потратить ещё немного магической энергии.

— Всё в порядке, скоро все будут в безопасности, — сказал я и положил правую руку на плечо мужчины.

А затем направил в него поток лекарской магии.

«Активизируй иммунные клетки. Сконцентрируйся на лимфоцитах, задачей которых является уничтожение вируса. Ослабь воспаление, но не убирай его полностью. И ещё — замедли кровообращение в его мозге, всего на пару секунд. Пусть уснёт».

Диакон закатил глаза и рухнул на меня. Я поймал мужчину и аккуратно положил на пол.

— Что ты сделал? — спросил меня Синицын. — Алексей, ты ведь по нему магией…

— Т-с-с, — прошипел я. — Сначала выведем людей отсюда, а потом уже будем решать, правильно я поступил или