Молодец, Родников. Догадался всё-таки. Не хотел я рассказывать им «сказки» про бактерии и вирусы — всё равно не поверят. Но Эдуард всё же смог сложить «два» плюс «два».

— Думаю, так распространение и происходит, Эдуард, — согласился я. — И пока люди не находятся в полной изоляции друг от друга, хворь продолжит распространяться, — я перевёл взгляд на конюха. — Фёдор, жители Владыкино сейчас по домам, надеюсь, сидят?

— Ну… Как сказать, — почесал затылок он. — Все в одном доме.

Проклятье…

— Как это — в одном? — не поверил своим ушам я.

— Ну, мы энто… Решили, что воздух плохой прилетел или дух какой по посёлку шастает. Потому всех загнали в церковь. Наш батюшка-диакон отпевает умерших и молитвами своими всех остальных горожан покрывает.

— Что⁈ И трупы в церковь притащили? — удивился я.

— Ну не оставлять же родичей на съедение этой заразе? — пожал плечами Фёдор.

Заметив мои эмоции, Синицын наклонился ко мне и прошептал:

— Что думаешь, Лёш? С церковью какая-то беда?

— Да не в церкви дело, — помотал головой я. — Они собрались в кучу и заражают друг друга. Когда мы приедем, больны будут абсолютно все. А сколько жертв накопится, я и предсказывать боюсь. Не просто нам придётся, Илья.

— А как бы нам сделать, чтобы самим не подхватить такой же недуг? — спросил Синицын.

— Работаем в перчатках, — сказал я. — Покрываем себя лекарской магией. Тонким защитным слоем.

— Это как? — не понял Родников, услышав нашу беседу. — Магии приказ конкретный нужен. Какой ещё защитный слой?

— Скажите ей, чтобы создала дополнительный слой защиты для иммунитета, — произнёс я.

— Иммуни… Чего-чего? — нахмурился Синицын. — Алексей, ты точно из Санкт-Петербурга к нам приехал? Говоришь уж больно не по-русски.

Да что же это такое! Теорию иммунитета тоже ещё не создали. Они не знают, как организм справляется с инфекциями. Да и об инфекциях, как таковых, ни черта не знают.

Придётся подать им эту информацию особым способом. Чтобы точно поверили.

— В общем, поделюсь с вами знаниями секретными, — подозвав лекарей к себе, прошептал я. — Только никому больше ни слова об этом. Тайная разработка ведётся в столице. Изучают тело человеческое. Уже удалось выяснить, что есть у нас в организме особые защитные стены, которые всякую дрянь не пускают и поддерживают здоровье.

— Да ну? — не поверил Родников.

— Тише, Эдуард, — заткнул Родникова Синицын. — Алексей, похоже, правду говорит. Ну? Значит, нужно просто дать команду нашей магии — усилить эти стены?

— Да. Первая линия обороны находится в коже, — объяснил я. — Вот её и усиливайте. Магия сама поймёт, что нужно делать.

По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Тем временем наша повозка уже свернула на узкую, едва протоптанную тропу, проехала через поля, и мы перешли к последнему этапу пути.

Когда мы оказались в лесу, Родников с наслаждением вдохнул свежий воздух, но Илья щёлкнул его по носу.

— Ай! Ты чего творишь? — возмутился он.

— Не больно-то шмыгай своим пяточком, — прошептал ему Синицын, напряжённо осматриваясь по сторонам. — Какой-то нехороший здесь воздух. Недобрый. Совсем он мне не нравится.

Странно, но я мнения Синицына не разделял. Предчувствие у меня тоже было недоброе, однако опасности в лесном воздухе я не ощущал. Возможно, у Ильи Андреевича больше магических витков, а потому его восприятие в разы шире, чем у нас с Эдуардом?

Но спрашивать его об этом я не стану. Не хочу лезть в чужие дела, всё-таки вопрос магических ядер и витков у местных дворян — тема интимная.

— Что ты чувствуешь? — поинтересовался я у Синицына.

— Трудно сказать… Смерть чую, некротику. В этих лесах будто совсем нет жизни, — заявил Илья.

Полная противоположность Красногривовского леса. Там какой жизни только не найдёшь. А здесь всё в точности до наоборот.

Через пару минут мы подъехали к указателю с надписью «Владыкино». На горизонте уже появился сам посёлок, который и являлся нашей главной целью сегодняшнего рабочего дня.

— Вроде получилось, — пропыхтел Синицын, напряжённо поглаживая свой торс обеими руками. — Чувствую, что магия поняла, о чём ты говорил, Алексей. Кажется, оболочку удалось сделать.

— Стойте-стойте! — проснулся Родников и чуть не уронил свои очки. — Я тоже сейчас попробую. Не хочу, чтобы из этой деревни вы везли мой хладный труп.

Я эту манипуляцию со своим телом уже проделал. Иммунная система резко усилилась. Теперь в мой организм никакая дрянь проникнуть не сможет. Правда, ради этого мне пришлось пожертвовать третью своего запаса маны.

Слишком уж насыщенные у меня дни. Я собирался сегодня вечером разобраться, как увеличить количество витков, но нет! Умудрился же этот барон Мансуров устроить между нами конфликт на ровном месте. Представляю, каково сейчас Анне Елиной. Девушка обратилась ко мне с жалобой на неукротимую чихоту, но её жених решил вывернуть всё так, будто она в моём кабинете ему чуть ли не изменила. Идиот, одним словом.

— Стой! — приказал я извозчику. — Дальне не езжай.

— Но до церкви ещё метров двести, — ответил мужчина.

— Не рискуй собой, — попросил я. — Ничего, остаток пути мы пешком пройдём. Лучше остановись около выезда из села. Любую живность избегай. К лошадям никого не подпускай. Даже мышь.

Грызуны могут служить переносчиками ящура. Если это действительно та инфекция, о которой я думаю, посторонним людям и животным лучше воздержаться от контактов со всеми живыми существами, что обитают на территории посёлка Владыкино.

Я, Синицын и Родников высадились из повозки и пешком направились к местной церквушке, в которой кто-то додумался собрать всё население. Осуждать их за это решение я не мог. Если уж даже лекари пока что не знают, как распространяются инфекции, то откуда ж обычным крестьянам об этом разузнать?

— Плохое у меня предчувствие, — вздохнул Родников. — По рассказам похоже на горячку прелюбодеев.

— Эдуард, ты совсем, что ли, не слушал? — рассмеялся Синицын. — Каких ещё прелюбодеев? Фёдор сказал же, что с животных всё началось.

— Ну, мало ли, чем тут жители со скуки занимаются… — пожал плечами Родников.

— Не мели чепухи, — отмахнулся Синицын. — Думаю, что у них гнойный анамит.

Анамит? Это ещё что за диагноз