— Не уверен. Боюсь, их уже умыкнули.

— Купим новые?

— Стив, я - избалованная детка. Дешевые не хочу, а другие… Дорого. Отложим на время? К тому же, я слышал, они идут в наборе с народным эскимосским костюмом, хотя… Если только Рой оплатит.

— Поговорю с ним.

— Не откладывай надолго. А картинки!.. Так себе.

— Я что, зря потратил деньги?

— Считай это актом благотворительности. Я на них какой-то… В общем, не детка.

— Просто Энди?

— Типа того.

— В солярий поедешь?

— Темный шоколад?

— Ага.

— В его возрасте пора на молочный переходить, чтоб давление так часто не поднималось.

„Какая же у него необычная улыбка, — подумал Энди. — Обласканная. Лисья“.

* Если я смогу.

Часть 15. It's for you, baby.

15. IT’S FOR YOU, BABY! *

Энди вскочил, как ошпаренный, когда почувствовал прикосновение чего-то до омерзения холодного.

— Эка, как тебя возбуждает! — хихикнул Рой, потрясая перед глазами парня бутылкой.

— Что это? — сонно спросил тот.

— Это? Это то, что должно сделать тебя счастливым.

Мальчишка посмотрел на бутылку в упор, но лицо его выразило противоположные позитиву чувства. Причем, далеко противоположные. Очень.

— Убери от меня эту гадость! — он почти взмолился.

— Не-е-ет, дорогой мой, — оскалом улыбнулся Маккена. — Я точно знаю, она возбудит тебя. Я помогу. Взгляни, какие там дивные, пропитанные клеем ягоды! И цвет перепуганных фисташек! А если поболтать, пойдут напрочь окосевшие газы. Попробуй.

— Стой! В прошлый раз ты говорил, что вкус интересный.

— А я разве сейчас обратное утверждаю? Даже слишком интересный.

— Можно я поверю тебе на слово?

— Она вызывает у тебя вожделение?

— Рой, кажется, именно ты отбил у меня всякое вожделение при слове «она».

Маккена поставил бутылку на пол.

— Вот и у меня не вызывает, — произнес он куда-то в сторону. — А должна, потому что у меня на нее должно хоть как-то стоять, иначе рекламе финита ля комедия. Там еще две аналогичные. Одна покраснела от стыда. Другая посинела от ужаса.

— Интересно, — воодушевился Энди, — а моча после нее тоже синяя будет?

— Предлагаю не экспериментировать. Лучше мучиться догадками еще лет десять. Однако, как бы прискорбно это ни выглядело, нам придется на время впустить ее в наше с тобой тесное гей-сообщество.

— Только не заставляй меня с ней…

— Придется, и, думаю, поимеет она нас не по-детски.

— И каковы шансы на оргазм?

— Ничтожные.

— Ну, раз не избежать, дай мне спать. Все потом.

— Не нравится мне твой пессимизм.

— Есть, правда, один выход…

— Лучше бы был вход.

— Тебе грех жаловаться. Короче, придется тебе стать этим, эксбиги…

— Эксгибиционистом? Неужели?

— Ага. И пока я буду ее нежно обнимать и облизывать…

— Тьфу! Меня вывернет.

— Надеюсь, до этого мы успеем кончить… покончить с этим.

Машина остановилась около высотного здания, одетого в светоотражающее сверкающее стекло. Лестницы, площадки, вазоны из темно-бордового полированного гранита показались Энди сказочными. Они действительно выглядели сказочно в сочетании с металлическими золотыми вставками. Парень стушевался. Еще полгода назад он не решился бы даже подойти к нему, а теперь понимал, что предстоит еще и войти внутрь.

— Мы куда? — нерешительно спросил он.

— Туда, — беззаботно ответил Рой.

— А меня пустят?

— Конечно же нет! — не оборачиваясь, ответил Маккена. — Я войду, а ты останешься жаться на улице.

Потом повернулся и лукаво подмигнул.

— Стив мне тут доказывал, что поборол твои комплексы. Он ошибся?

Энди издал неопределенный звук. Какой-то скрипучий и скорее напоминающий нечто между «му» и «ну», при этом облаченный в вопросительно-неуверенную форму.

— Смелее, детка. Дядя Рой…

— Давно живет на свете, — как заученный стих продолжил парень, — и…

— Знает, что делает.

— Знает, что делает, — повторил мальчишка, съезжающим на шепот голосом.

— Там, наверху есть бизнес-гостиница. У них дивная площадка для летних фуршетов. Вид необыкнове-е-е-нный! Я же обещал тебе крышу. Смотри. Вон там.

— И? — с нотами надежды спросил Энди.

— И-и-и, — протянул Рой с какой-то свойственной только ему интонацией, густо замешанной на издевке и умилении. — Реклама! Двигатель одурачивания и прогресса! Смазка, позволяющая влезть в кошельки!

— Ты хочешь снять здесь рекламу?

— А ты имеешь что-то против? Реклама плоха или площадка недостойна?

— Учитель выбирает тему урока, — неизвестно к чему сказал Энди.

— Да ты близок к обмороку! Смелее, детка!

— Рой, что-то я не уверен…

— Ты так говоришь, словно это случилось с тобой впервые. К тому же, на крыше мы еще никогда не делали это…

— Что?

— Что-что! Рекламу! — Маккена развел руки, пожимая плечами.

Площадка оказалась еще более дивная, чем живописал Рой. Нагретый увядающим осенним солнцем мрамор источал тепло. Темный дизайн мебели с розовыми скатерками и подушками на диванчиках гармонировал с цветом камня. Цветы. Много. Повсюду. В клетках восторженно щебетали птицы. Вдалеке, за резным широким парапетом в горделивом восторге возвышались стройные небоскребы, увенчанные легкой облачной фатой. На фоне необыкновенно ясного для этого сезона неба они выглядели чеканно-рельефно. Кусок рая, стянутый у бога.

— Вау! — пожалуй, это был весь словарный запас Энди, доступный к извлечению из мозга.

— И все? — удивился Рой, рассчитывавший на большее разнообразие.

— Вау! Вау!

— Вижу по твоим щенячьим глазам - ты в восторге.

Мальчишка медленно передвигался по площадке, касался мебели, зависал в неопределенном пространстве, потом опять двигался, вновь ступорился. Маккена наблюдал с умилением матери, увидевшей первые шаги своего ребенка. Перевесившись через перила, парень воскликнул:

— Ох и ничего себе!

— Э-э! — остановил его Рой. — Смотри не свались!

— Боишься? — парень лукаво взглянул через плечо. — Правильно делаешь!

О-о-о! Это не был взгляд ангела. Маленький демон, заучивший уроки искушения!

— Энди, ты решил ускорить мою кончину?

— Ну, это не в моих интересах, — произнес он, издеваясь. — К тому же, ты дал мне крылья. Видишь: они при мне!

Мальчишка показательно повертел плечами.

— Это рай? — спросил он, подставляя лицо солнцу.

— Что-то типа того. Я бы назвал его клоном.

— Тогда не понимаю, что заставляет ангелов падать.

— Ну, видимо, нечто, что лучше рая.

— Хотя, да! Знаю одну такую причину. Ну да ладно! Доставай свои волшебные приборы! Будем делать лучшую в твоей жизни рекламу! Дай-ка мне эту адскую смесь в бутылке. Я должен свыкнуться с ней. Итак, какие у нас мысли?

— Никаких, — ответил Рой, так и не вытащив из карманов рук. — Ни одной идеи. В последнее время ангелы рушатся у меня в голове один за другим. Они уже заполонили там все свободное пространство.

— Никаких, — повторил Энди. — Отлично! Это уже много. Есть из чего выбирать. Упакуй своих ангелов и сдай в камеру хранения.

Пока Маккена возился со штативами и камерой, парень открыл бутылку, хлебнув из нее пару раз.

— Фу, я этого точно не хочу.

Рой приладил камеру и взглянул на дисплей. Энди сидел на перилах, спиной к нему. Он болтал ногами в точности как и его муза. А вот и она! Опять искушает! Надо бы начать ревновать. Но разве это что-то даст? Ее можно понять. Он молод и дерзок. Под ним - двадцать два этажа смерти, а он греется на солнце, и ему плевать. Рядом на парапете бутылка. Вот она, реклама. Не надо ничего больше. Чертова муза! Бесстыжая баба! Накинула бы хоть что-нибудь на плечи! А то запрокидывает голову, подставляя солнцу остроконечные соски…

— Энди, сиди так! Я сделаю пробы.

Маккена отснял несколько кадров. А что, если чуть опустить камеру? Ракурс снизу взять? Это добавит высоты. И немного приблизить? «Естественно даже для ангела». Вот и надпись. В студии он пришьет ему крылья. Рой уже видит их. Чуть уставшие и вялые. Небрежные. Кое-как сложенные. Все верно. Но в них должна быть мятежность и дерзость. Потому что напиток именно для таких. И все-таки он любит ее. Свою музу. Ее кровь состоит из вожделения, риска и адреналина. Правильная смесь. И то, что она благоволит мальчишке, естественно. Он такой же. Кроме того, она — баба. Ревновать как-то унизительно.

— Реклама готова! — весело сообщает Рой.

— Как?! Уже?!

— Видать, ты прикормил мою музу, раз она льнет к тебе, как пчела к меду.

— Хорошо, что не как муха к дерьму! И что ты там снял?

— Иди, посмотри.

Парень начал поворачиваться. Поставил ногу на перила и замер.

— Рой, ты чего?!

— Стой! Не шевелись!

— Я, вообще-то, сижу.

— Без разницы! Только не двигайся.

— У тебя такое лицо, что, по меньшей мере, ты видишь у меня за спиной инопланетного монстра. Можно начинать бояться?

— Делай, что