— Ага, — безразлично согласился мальчишка.

Вкус ему не понравился.

— Какое-то сушеное перебродившее дерьмо! — скорчился парень.

— Ну да. Немного есть, но сейчас излечит импотенцию твоего настроения.

Они покурили еще по кругу, потом еще.

— Смотри-ка! — весело воскликнул Майкл, глядя на Энди. — Пошла эрекция! Глазки у нашей киски заблестели!

Парню полегчало. Он даже пропустил мимо ушей, что уже превратился из пони в киску. Проблемы теряли цвет и вязкость, становясь легкими и прозрачными. Его внутреннее существо распустилось подобно бутону, что бесстыдно выставляет бархатную сердцевинку в ожидании ласки. Его повело.

— Лучше, когда тебя лишают девственности друзья, — заметил Майкл. — Они уж точно не накосячат.

— Ну, мы как раз немного накосячили его, — поправил Шон.

— Хочу трахаться с тобой, — прошептал Энди, наклоняясь к уху Стива.

— Т-ш-ш, — ответил Шон, но Майкл услышал.

— Стив? — он недоуменно повел бровью, но тот остановил его взглядом.

— Мне кажется, у тебя были дела?

— Дела? — не понял Майкл.

— Дела, — настоятельно ответил Стив. — Серьезные и неотложные.

— Ах, ну да! Я позабыл! — как бы вспомнил Майкл, последними усилиями сдерживая улыбку. — Я побежал!

— Надеюсь…

— Не сомневайся!

Майкл растворился в пространстве подобно утреннему туману, хотя в дверях все же обозначился, хихикнув как-то по-идиотски.

Шон был поражен. Экспрессия Энди перла из него нескончаемым потоком. Она подавляла собой все, и Стив позволил ей изливаться беспрепятственно. Мальчишка диктовал волю. Уверенно и мощно. Грубо и нахраписто. Он знал что делает. Точно знал.

«Науку постиг», — удовлетворенно подумал Шон, одеваясь и не сводя с парня глаз.

* Голое шоу.

Часть 14. If I am able.

14. IF I AM ABLE.*

Жизнь разгонялась реактивным самолетом. Шасси едва оторвались от твердой уверенности, как обнаружилось, что автопилот отключен. И не отключен даже, а хуже: он вообще не предусмотрен в данной модели. Катапульта, может, и работает, но нет парашюта, и пользоваться ею бесполезно. Энди казалось, его вот-вот разотрет в порошок перекрестными ветрами. Он просто не успевал жить. Сознание трещало, как скорлупа под колесами грузовика, рвалось одичавшим зверем, металось из угла в угол, слепо билось о решетку костей. Даже если бы он попытался с этим что-нибудь сделать, это вряд ли что-либо изменило. Ему постоянно хотелось спать, и даже когда он спал, ему снилось, как ему этого хочется.

Самолет Роя тоже разгонялся, но почему-то навстречу и... по той же полосе. Диспетчеры на земле то ли зазевались, то ли заболтались, и теперь окаменело смотрели, ожидая столкновения. А тут еще и планер Стива. Летает себе, не в силах отвернуть от попутного ветра.

Вернувшись из клуба, Энди решил, что опоздал на поле битвы и сражение закончилось без него. Роя не было. Еды не было. Алкоголя тоже не было, зато все, что этому сопутствовало, имелось в переизбытке. Одна коробка из-под пиццы… Вторая, пустая наполовину… Рой, видно, оставил Энди половинку пиццы, но не закрыл крышкой (даже не подумал это сделать), и ее перекосило от долгого ожидания. В общем, она умерла в одиночестве от горя.

В студии, по всей вероятности, происходило модное дефиле с элементами (элементами?) оргии, потому как все рубашки Роя валом лежали на кровати. Энди показалось, что тот был под действием каких-то галлюциногенов раз, перемещаясь по комнате, не замечал, как с него спадала грязная одежда. Он перешагивал через нее, не споткнувшись, как видно, ни разу. Машины в гараже тоже не было, из чего Энди заключил, что они вместе.

— Блядь! (можно, конечно, заменить на „черт“, но это будет политнекорректно)  — выругался он. — Убью его! Пусть только вернется!

Но слова оказались слишком мягкими, чтобы выразить то, что чувствовал парень, и он выругался повторно. Но уже как следует. Выбрать угол, к которому предстоит подогнать бульдозер и самосвал, не представлялось возможным, потому что к ним было не пролезть, и Энди начал с середины. В общем, оттуда, где стоял. Поначалу он злился. Как это возможно, чтобы один человек за полдня создал такой хаос? Правда, если подумать, о ком идет речь, все становится возможным. Это же Рой! Для него - раз плюнуть! Парень повесил рубашки и собрал грязную одежду. Кашемировый тонкий пуловер еще хранил тепло хозяина, и парень прижался к нему лицом. Прилипшие феромоны. Запах Роя. Приятная волна стекла внутри Энди, но тут же возмутилась, вздыбившись вверх. Щавель! Шпинат! Похоже, лисицы не прочь полакомиться травой. Чавкают! Морды в месиве! Ненасытные, прожорливые твари! Вся стая здесь! Разлеглись, заполонив собой все мысли и сознание. Мальчишка вновь злится. Не как ангел. Слишком импульсивно.

Наконец, поборов, скорее грязь, нежели себя, он спустился в гостиную. Засунул все коробки в пакет, бутылки - туда же, примял ногой, а пакет... возьми, да и разорвись. Все на полу. Удачно, как нельзя! Купить бы курицу по-тайски, забить ею холодильник до верху и успокоиться… Так нет же! Лисицы упираются. Не хотят курицу. Им еще шпината подавай! Козы разборчивые!

Когда Энди убрал, вычистил, помыл, купил, приготовил, постирал, вынес, вывесил и, наконец, сел, он совершенно отчетливо осознал, что ангел не выжил, ну, если бы, конечно, вовремя не мутировал. Не успел парень выдохнуть, как услышал, что подъехала (подъехала?) машина. Роя. И стоит теперь на газоне. По крайней мере, передними колесами - точно. Энди даже не нужно выходить, чтобы убедиться. Это и так очевидно. Отчего эти проклятые лисицы не разлеглись там?! Передавил бы и точка! А после я бы убил тебя, Рой, но перед этим сдох бы сам (наверное), потому что все равно не смог бы этого сделать. Никогда. И черт с ними, с коробками, рубашками и газоном! Жаль только, что лисицы выжили!

Пьян! Опять пьян! О-о-о! Еще и обдолбан! Насмерть! Черт! Блядь! Мать твою! И стрелка на часах как-то смущенно ощупывает тройку. Она даже кажется короче. Стесняется, наверное, опасаясь, что Энди запустит чем-нибудь в циферблат. А вторая — ничего. Ни при чем, как бы. Тычет неопределенно в „двенадцать“. Ни нашим ни вашим. Ни конец, ни начало. Так, что-то между тут.

От усталости у Энди мутится сознание. Он бы порушился прямо здесь, так нет же! Рой однозначно это сделает раньше. Он уже начал.

— Откуда тебя принесло в таком виде?! — мальчишка почти испугался собственного вопроса.

Это уже похоже на семейные разборки. Как и говорил Рой. А после - секс два раза в неделю. По пять, кажется, минут. Неужели началось? Парень не поверил самому себе.

— Cказать правду или соврать?

— Как хочешь!

— Трахался со Стивом, — Маккена еле выговаривает слова. — Полночи. Устал.

Отличная новость! Две! Максимум удовольствия! Минимум дерьма! Железная логика! Получай, Энди, теперь свое сокровище!

— Разве ты не рад, что я вернулся?

— Сказать правду или соврать?

— Скажи „да“.

— Нет! Это я устал, как собака, вычищая за тобой все эти помои, но, чувствую, ты сейчас сотворишь новые!

— Помилуй, Энди! Я не собираюсь блевать! По крайней мере, здесь!

— О! Это утешает! Спасибо огромное!

Рой нетвердо пытался перемещаться по гостиной. Он балансировал по краю возможности не рухнуть и не убиться. Наконец, парень не выдержал. Маккена оказался тяжелее раза в два, и мальчишке пришлось тянуть его из последних сил.

— Что произошло с твоими рубашками? — наконец не вытерпел Энди, стараясь отдышаться на площадке между лестничными пролетами.

— А с ними что-то произошло?

— Ты выволок все до единой!

— Ну, да. Я хотел застать тебя в клубе.

— Исчерпывающее объяснение. Только смысл утрачен.

— Я хотел трахаться с тобой.

— Это не ново, но ясности не вносит.

— Я искал лучшую.

— Не сомневаюсь, что нашел! Не застав меня, ты развлекся с Шоном?! Отлично!

— Не худший вариант. Правда? Шон — это святое! А сейчас я хочу продолжить здесь и опять…

— Продолжай, я не помешаю.

— С тобой.

— Со мной, — повторил Энди с непонятной интонацией. — Как видно, мое желание не учитывается.

— Я хочу трахаться! Сейчас! Ты же знаешь, это возникает спонтанно (Маккена запнулся на последнем слове) и требует немедленного удовлетворения (Энди еле опознал слово)!

— Удачи! Только без меня…

Откуда-то в Рое поднялись недюжинные силы. Видимо, взорвался взбродивший резерв. Отказал! Кому?! Ему?! Ну нет!

— Не знаю, какой отравой ты меня кормишь и куда подмешиваешь ее, но я никогда не хотел никого больше…

— Как-то неожиданно, но это - твоя проблема. А сейчас я должен удивиться и поверить? — парень старался высвободиться, но Рой наседал.

— За всю жизнь я не делал этого больше, чем