далекого от функции воспроизводства), никоим образом не соответствуют морфологии воспроизводства. Тем не менее, кажется, такие, довольно бесстыдные исследования внутреннего пространства, какие теперь проводятся с помощью медицинских средств в области сексуального поведения людей в Сент-Луисе, демонстрируют решительную вовлеченность органов воспроизводства в удовольствия, связанные со всеми видами полового поведения.

Если «внутреннее пространство» является столь всеобъемлющим образованием, то, по-видимому, оно должно занимать видное место среди эволюционных начал социальной организации. Здесь мы также можем привести множество данных визуального наблюдения.

Фильмы, снятые в Африке Уошбурном и де Фором[38], наглядно демонстрируют морфологию основ организации обезьян-бабуинов. Все стадо, кочующее в поисках пищи на определенной территории, организовано таким образом, чтобы сохранять в своих рамках внутреннее оберегаемое пространство, состоящее из самок, вынашивающих в своих телах будущее потомство или вскармливающих своих детенышей.

Это пространство со всех сторон окружено сильными самцами, которые постоянно смотрят по сторонам, ведя стадо к предполагаемой пище и охраняя его от возможной опасности. В мирное время сильные самцы также защищают «внутренний круг» беременных или кормящих самок от проникновения в него относительно слабых и более докучливых самцов. Как только возникает какая-либо опасность, все стадо останавливается и самоорганизуется в виде внутреннего безопасного пространства и внешнего пространства обороны. В центре сидят беременные самки и самки с новорожденными детенышами. По краям располагаются самцы, лучше всего умеющие сражаться или отпугивать хищников.

Эти фильмы поразили меня не только своей красотой и талантом, с которым они сняты, но и потому, что в структуре показанного в них обезьяньего стада я смог обнаружить аналог игровых конструкций детей из Беркли. Более того, картины о бабуинах помогли нам продвинуться на шаг вперед. Какими бы ни были морфологические различия между телесным строением, питанием и поведением самок и самцов бабуинов, они всегда адаптированы к их задачам охраны и защиты различных концентрических пространств: от матки до определенной охраняемой территории. Таким образом, морфологические тенденции точно «соответствуют» потребностям животных и поэтому образуют основу их социальной организация.

Особо следует подчеркнуть тот факт, что даже среди бабуинов самые воинственные самцы образуют нечто вроде «рыцарства», что позволяет самкам иметь более слабые члены тела и быть менее приспособленными для схваток с хищниками. Таким образом, как при дочеловеческих, так и при человеческих формах существования, данная формула предполагает, что там и тогда, где и когда о самке можно сказать, что она «слабее» самца, имеет место явление, которое следует оценивать не на основе сравнительных тестов, оценивающих отдельные мускулы, способности или черты, но по тому, какова функциональная связанность всех их с целостным организмом, который, в свою очередь, связан с более общей экологией разделенных функций.

Человеческое общество и технология, несомненно, уже преодолели эволюционную организацию, создав множество условий, как для триумфов культурной адаптации, так и для дурной физической и ментальной адаптации… Но когда мы говорим о биологически данных силе и слабости женщины, нам все же, вероятно, следует принять в качестве меры всех различий биологическую основу половой дифференциации. И здесь верным критерием может послужить производительное внутреннее пространство женщины, независимо от того, позволяют ли ей условия или нет полностью или частично организовывать свою жизнь вокруг него.

По крайней мере, многие из фиксируемых черт в длинном перечне «врожденных» различий между мужчина ми и женщинами могут, как кажется, иметь значимую функцию в системе экологии, построенной, как и экология всех млекопитающих, на факте, что человеческий зародыш должен определенное число месяцев вынашиваться в теле женщины и что новорожденный должен вскармливаться или, по крайней мере, первоначально воспитываться в женском мире, представленном в первую очередь матерью (с ее осознанным материнством), которой в той или иной степени помогают другие женщины.

Таким образом, существуют годы особой женской работы. Это объясняет тот факт, что маленькая девочка, будущая носительница яйцеклетки и обладательница материнских способностей, стремится сохранять свою жизнь более осознанно и является более выносливым, чем мальчик, созданием, конечно, тоже страдающим от мелких недугов, но более стойким в отношении смертельных для мужчин болезней (например, заболеваний сердца), и, кроме того, настроенным на долгую жизнь.

Далее, это объясняет также и тот факт, что у девочек раньше, чем у мальчиков, появляется способность концентрации на деталях, непосредственно связанных в пространстве и времени, что приводит к более раннему появлению у них и способности распределять все видимое, осязаемое и слышимое по степени значимости. На указанные детали девочка реагирует более живо, более лично и с большим чувством. Однако чем более достижим или достигаем какой-то объект, тем быстрее она теряет к нему интерес, вновь готовая с прежней силой реагировать на все, что ее привлечет.

То, что все это сущностно важно для «биологической» задачи реагировать на меняющиеся потребности других, особенно слабых и больных, понятно и без особых объяснений; не должно оно, в данном контексте, казаться и демонстрацией некоего прискорбного неравенства, связанного с тем, что в использовании главных мускулов женщины демонстрируют меньше силы, скорости и координации. Маленькая девочка учится также довольствоваться ограниченным кругом деятельности и выказывает меньше сопротивления контролю над собой и меньше импульсивности того вида, который впоследствии приводит мальчиков и мужчин к «правонарушениям». Все указанные, а равным образом и другие, более очевидные, половые «различия» можно легко обнаружить в описанных нами игровых конструкциях.

* * *

Ясно, что большая часть базисной схемы, выше названной женской, в определенной степени присуща и всем мужчинам, а особенно мужчинам одаренным или больным. Внутренняя жизнь, характерная для художественно одаренных и творческих мужчин, несомненно, также компенсирует их биологическое существо как мужчин, помогая им специализироваться на том внутреннем и чувствительном существовании (немецкое innigkeit), которое обычно приписывают женщинам. Они склонны к циклическим перепадам настроения, когда вынашивают идеи, готовя их к осуществлению и претворению в жизнь.

Отличие состоит в том, что в женщинах эта базисная схема существует в рамках наиболее оптимального построения, так что у различных культур есть все основания воспитывать ее у большинства женщин, как для коллективного выживания, так и для индивидуальной реализации женщины. Немного бывает смысла, когда, обсуждая базисные половые различия, ссылаются на отдельные отклонения или достижения (или на то и другое сразу) выдающихся мужчин или женщин, без целостного описания их многогранных личностей, особых конфликтов и комплексных жизненных историй. С другой стороны, и это также следует подчеркнуть (особенно для постпуританской цивилизации, продолжающей проповедовать о предопределенности различных типов индивидуальностей), последовательно сменяемые стадии жизни предоставляют растущим и созревающим индивидуальностям большую свободу действий для вольных вариаций в рамках одной и той же самости.

Например, в жизни женщины тоже есть особая юношеская стадия,